Секрет каллиграфа

— На свадьбе Салах был ласков со мной весь вечер, — продолжала она. — Пока гости пели и танцевали, он читал мне стихи. Я немедленно влюбилась в него. А когда мы ушли в спальню, Салах запер дверь и улыбнулся, и у меня перехватило дыхание. Я вспомнила, что мать советовала сначала оказывать легкое сопротивление, однако плохо себе представляла, что именно должна делать. Поэтому я сидела и дрожала как осиновый лист. Когда Салах расстегнул на мне платье, я чуть не упала в обморок. «Хочешь арака?» — спросил он. В комнате стояло ведерко с кубиками льда и бутылкой. Я кивнула, решив, что алкоголь добавит мне смелости. Мать говорила также, что он пробуждает желание, благодаря чему можно получить удовольствие и от первой ночи. — Далия снова сделала глоток. — И вот я вылила в себя целый стакан и почувствовала, как шипит во мне спирт, огнем выжигая внутренности. Тем временем Салах уже расстегивал штаны. Мать наказывала мне стонать, как только он прикоснется к моей груди, чтобы дать ему понять, что мне приятно. Если же мне не понравится, я должна была оставаться неподвижной, как кусок дерева. Я и окаменела вся, стоило только Салаху тронуть меня между ног. Все во мне умерло. К тому времени он уже совсем разделся, и я увидела его член, маленький и сморщенный. Я не смогла сдержать смех. Тогда он влепил мне первую пощечину, потому что у него ничего не получалось. Он широко раздвинул мои ноги, как будто посадил на слона. «Боже, какой урод!» — подумала я, глядя на него голого. Вся моя страсть словно вылетела в открытое окно. Он потел и странно пах. Свежими огурцами, что ли… Салах упорствовал в течение нескольких часов, а потом пальцами лишил меня девственности, доказательства которой были наутро представлены ликующим родственникам. Через три недели моего мужа остановили на контрольно-пропускном пункте. Он пытался провезти оружие и был расстрелян. Весь квартал шел за его гробом и клялся отомстить Сараю и французам за Салаха. Взрослые мужчины плакали, как осиротевшие дети. Но я солгу, если скажу, что тосковала по нему. Салах так и остался мне чужим. В тот день мне помог лук. Я думаю, Бог создал лук, чтобы помочь вдовам в трудный час сохранить свое лицо. Родственники утешали меня и опасались за мое здоровье. Я казалась самой себе чудовищем, но сердце мое молчало.

Нура всегда страдала дальнозоркостью, поэтому вдеть нитку в иголку скоро стало для нее проблемой. Так она надела очки. Мать настояла на самых дешевых и уродливых. «С ними ты никого не соблазнишь», — таков был ее аргумент. Нура стеснялась носить очки дома и на улице, поэтому сразу отдала их на хранение Далии. Мать советовала дочери никому не говорить про очки, потому что невестка-очкарик никому не нужна, тем более дальнозоркая.

Далия, напротив, всегда носила очки с толстыми линзами, и Нура очень удивилась, когда однажды она их сняла. Оказалось, что у портнихи большие и красивые глаза, а не маленькие черные горошины, которые она видела за стеклами.

Нура любила несложную, механическую работу, которая давала ей покой и возможность погрузиться в свои мысли. Странно, но она никогда не думала о замужестве, как другие работницы ателье. Она хотела влюбиться в кого-нибудь до безумия, но ничего подобного с ней не случалось. Каков он, мужчина ее мечты? В воображении Нура наделяла его умом своего отца, веселостью мороженщика Рамона, глазами нищего с рынка Сук-аль-Хамидия, страстностью торговца бобами Измаила, голосом певца Фарида аль-Атраша и легкой походкой актера Тайрона Пауэра,[12] которого видела в кино. А потом она шутила сама с собой, что вследствие ошибки монтажа результат мог бы быть и другим, и тогда мужчина получил бы от ее отца невысокий рост, от торговца бобами — круглый живот и лысину, от певца Фарида — пустые глаза и скверный характер — от Тайрона Пауэра.

Как-то раз одна из сотрудниц явилась в ателье вся в слезах и рассказала подругам, что провалила экзамен.

— Что за экзамен? — поинтересовалась Далия.

— Экзамен на невесту, — ответила девушка.

Далия облегченно вздохнула и вернулась к работе.

Эта девушка в тот день с утра убиралась на кухне и варила кофе, после чего ее отправили домой отдыхать. Клиенты не должны были видеть ее заплаканного лица.

Что же, собственно, произошло? Родители одного молодого мясника выбрали ее невестой своему сыну, однако остались недовольны более подробным осмотром. Им не понравились зубы претендентки и то, что она потеет от волнения. Когда же в хамаме на животе девушки обнаружили два больших шрама, она была отвергнута окончательно.

О таком результате Нура могла только мечтать!

Пока несчастная на кухне жаловалась на судьбу, Нуре вспомнилась картина одного французского художника, которую она видела в альбоме с репродукциями. На картине был изображен невольничий рынок: красивую светлокожую женщину ощупывал грубого вида человек со спрятанным под маской лицом. Он смотрел ей в зубы, как это делают крестьяне, когда покупают осла.