Секс — их оружие

— Есть ли какая-нибудь надежда? — прямо спросила Кэсс. Врач покачал головой и спокойно вывел ее из зала.

— Бог мой! Кто мог это сделать?

С того момента, когда Маргарет упала на землю, Кэсс постоянно задавала себе этот вопрос.

Мысленно она перебирала все возможные варианты. У Маргарет было много врагов. Одни завидовали ей, другие не одобряли ее деятельность, третьи враждебно относились к ней из-за того, что она была молода и очень красива. Много было и тех, кто ненавидел ее за ту деятельность, которой она себя посвятила. Ей завидовали еще и потому, что она жила как хотела, нисколько не думая об осуждении и сплетнях. Она жила с негром-певцом, который был довольно знаменит. Говорили, что у него сомнительное прошлое

Кэсс его не терпела. У нее было ощущение, что он использует Маргарет в своих целях. Кэсс читала эти полные ненависти письма, которые получала Маргарет. Ее оскорбляли, обзывали негритянской подстилкой и даже угрожали убить. «Лоуренс Браун, я недавно видел тебя в шоу Джони Карсона. Я тебя ненавижу. Ты похожа на крысу. Я желаю твоей смерти. Возможно, я сам тебя уложу».

Такие письма приходили почти ежедневно, и она к ним уже настолько привыкла, что почти сразу же забывала о них. Только угрозы по телефону пугали Кэсс. Эти искаженные и приглушенные голоса предупреждали Маргарет, чтобы она не совала свой нос куда не надо. Совсем недавно, когда она занялась делами проституток, последовал очередной угрожающий звонок. К советам Маргарет прислушалось слишком много проституток; сутенеры, содержательницы публичных домов и боссы, которые держали все нити в своих руках, забеспокоились. Происходило черт-те что: проституток поубавилось, и каждый раз после очередной речи Маргарет их становилось еще на одну-две сотни меньше. Ведь организация «Свободная женщина сегодня» не только заверяла их в поддержке, но и предоставляла конкретную помощь: находила работу, помогала жильем и даже деньгами, когда это было особенно необходимо. Это толкало противников Маргарет на решительные действия.

Маргарет угрожали и требовали прекратить ее участие в «великой революции проституток», как на— звал это движение журнал «Нью маис мэгэзин». Журнал недавно поместил ее фотографию на лицевой обложке и опубликовал статью на шести страницах.

Он с трудом пробивался к входу в больницу, повсюду натыкаясь на полицейских, людей с радио и телевидения.

Деки, которого сопровождали его менеджер и представитель печати, отказывался от каких-либо комментариев. Он протиснулся наконец сквозь толпу, однако сотрудник службы безопасности преградил ему дорогу к лифту.

— Мой Бог, — прошипел Даки. — Уберите этого типа, или я разнесу его в щепки. — Полицейский подозрительно посмотрел на него, и его рука потянулась к револьверу.

— Успокойся, Даки, — сказал менеджер. — Полиция поставлена здесь для охраны Маргарет. Кэсс должна быть где-то здесь. — В конце концов послали за Кэсс, и полицейский разрешил им пройти.

— Как это случилось? — быстро спросил Даки. — Полиция кого-нибудь уже арестовала? Она сделает это?

— Они, очевидно, ничего не знают, — спокойно сказала Кэсс. — Во всяком случае, дела очень плохи. — В лифте их встретила Рио.

— Ничего больше нельзя сделать, — сказала она кратко. — Маргарет только что умерла.

3

Энцио Бассалино был крупным, сильным мужчиной, и Мери Энн Аугуст каждый раз развлекало, когда он сам начинал готовить еду. Обычно он выгонял всех из кухни, надевал фартук и брался за приготовление спагетти, пшеничного хлеба и специального соуса по собственному рецепту.

— Дорогой, ты выглядишь очень смешно в этом переднике, — лепетала Мери Энн. Он терпел ее присутствие на кухне только в качестве наблюдательницы.

— Твоя маленькая мама не может тебе чем-нибудь помочь? — «Маленькая мама» — так звал ее Энцио. Она не знала, что точно так же он называл всех других женщин, бывших до нее.

— Нет, — покачал головой Энцио. — Принеси мне еще немного вина.

Мери Энн принесла вино, села на кухонный стол и стала болтать своими длинными ногами. На ней было очень узкое черное платье с глубоким вырезом. Энцио сам подбирал ей гардероб по своему вкусу. Он не разрешал ей носить брюки и юбки, одеваться небрежно. Ей это было безразлично. Она сравнивала приятную жизнь с Энцио со своей прошлой и уступала всем его капризам.

В конце концов Энцио Бассалино был знаменит — это ей нравилось и льстило.

— Попробуй-ка, — с гордостью сказал он, подавая горячий острый соус.

Она открыла рот и тут же вскрикнула:

— Ой, Нунци, это же слишком горячо, ты обжег рот своей маленькой маме. — Энцио громко захохотал. Сегодня он был в хорошем настроении и готов был смеяться по любому поводу.

— Это подло с твоей стороны, — причитала Мери Энн. — Подло так относиться к своей маленькой девочке.