Семь дней Создателя

Ребят уже четверо: ещё двое в камуфляже не грубо, но настойчиво автоматами в будку подталкивают.

Поставил ногу на ступеньку, оглянулся на зарешёченные окна, — из какого наблюдаешь, дорогая? Ну-ну….

В отделении мне ничего не стали объяснять, просто заперли в просторную камеру без нар, стола и стульев — один нужник в углу. Или, как его по-тюремному — параша.

Сел спиной к стене, ноги вытянул и к Билли:

— Что-нибудь понял?

— Яснее ясного: вызовет следователь, покажет постановление об аресте, подписанное известной рукой, и….

— И?

— Короче создал ты проблем двойнику — земной от него поклон.

— Что делать?

— Ждать, думать, держать себя в руках.

— Обещаю. Теперь помолчи — вздремнуть хочу.

Не пришлось. Стальная дверь открылась, и вошёл сержант, арбузный крестник. За ним ещё четыре неандертальца в погонах. Ухмыляются. Дубинками в ладошки шлёпают — азарт нагоняют. Быть потехе!

— Встать! — орёт сержант.

— Оклемался? — вежливо, даже вкрадчиво интересуюсь.

— Ну, падла, щас урою! — и на меня с дубинкой.

Я и подниматься поленился, только ногу подставил, и сержант с разбегу ткнулся в неё причиндалами. Ой-ой-ой! Глядите на него, согнулся, как роженица. А вы что рыла вытянули? Бегом сюда. На показательные выступления мастера айкидо в застенках МВД.

Взгляд упал на незакрытую дверь — так вот он путь к свободе. К чёрту цирк! Добил сердешного ребром ладони по сонной артерии и за остальных. Никого не обидел.

В коридоре пусто. В дежурке дежурный. Пристукнул его в кресле и урну на голову водрузил. Перевёрнутую, понятно.

— Это лишнее, — ворчал Билли.

Я и сам понимал: дежурный капитан не причём.

— Как я тебе?

— Ни одного лишнего движения, как впрочем, и разумного. Что теперь с двойником будет?

— Да с таким открытием его в любой стране на руках носить станут — считай, Нобелевский лауреат.

— Чешем к канадской границе?

— Может, всё- таки попробуем с Мирабель договориться?

— Наивняк.

— Что ты понимаешь в женских сердцах?

— Ах, ну да, ну да….

Билли взломал сайт известного учреждения, и из интернет-кафе я вышел с домашним адресом судьи М. Д. Забелиной. Обманув домофон, проник в подъезд. На трели входного звонка никто не ответил. Набрал по мобильнику номер домашнего телефона, приложил ухо к двери — ага, трезвонит. Трезвонит, но трубку никто не поднял — пуста квартира.

— Не судьба, — с облегчением посетовал Билли.

— Ерунда. Тусуется где-нибудь в ночном клубе. Подождём.

— Дождёшься — ментов с пушками. За твой разбой в отделении весь город на уши поставлен.

— Пусть себе. Здесь им ума искать не хватит.

— Основная ошибка всех на свете неудачников — недооценка противника.

— Какие предложения?

— Смотаться.

— Есть другое — проникнуть в квартиру через форточку.

Опущу перипетии вознесения на высотный дом путём левитации. Ничего сложного — рраз, и на балконе. Главное, чтоб никто не видел.

В квартиру проник через форточку.

Гнёздышко царицы Тамар было уютненьким — с моим не сравнить. Обошёл, не включая свет, все помещения, чтобы убедиться, в своём полном одиночестве, и плюхнулся в кресло поджидать.

— Слушай, не вижу признаков порока — всё так пристойненько.

— А он может уходить корнями в голубое детство. Или с отцом твоим, опять же, принеприятнейшее было знакомство.

— Билли….

— Понимаю, сложно быть объективным.

— Это не объективизм, это отсутствие полутеней в образах. Отец бросил мою мать, но он любил меня. Костя стал негодяем, потеряв генетическую память, но он был моим братом. А ты сортируешь людей на плохих и хороших по сумме слагаемых поступков. Истории известны примеры, когда закоренелые преступники становились национальными героями.

— Это ты себя обеляешь — накостылял ментовскому отделению, а в кармане изобретение на Нобелевскую премию. Ты продукт другой среды, иного общества — здешний житель непременно подчинился бы сержанту, и….

— Но ведь он был неправ.

— …. и не было б конфликта.

— Чёрт с ними, ментами — поговорим о Мирабель.

— Тебе повезло, а скольким нет. Сколько она отправила на тот свет разовых своих любовников?

— Она не могла этого делать — судья.

— И заметь, справедливый. Впрочем, одно другому не мешает, а в госпоже Забелиной прекрасно уживается.

— Билли, в голове не укладывается: почему параллелики — плоть от плоти нашей, кровь от крови — так не похожи на нас.

— Обстоятельства, Создатель, обстоятельства лепят из вас людей среды. Какова она, таковы её обитатели.

— И какие нужны, чтобы из прекрасной женщины, судьи, сделать похотливую отравительницу?

— Считаешь, ковыряясь в чужих грязных поступках, человек закаляет собственную добропорядочность? Как бы ни так! Он постоянно находится на грани искушения — ведь другие могут.

— А страх неотвратимости наказания?

— Добавляет адреналину.

— Ну, хорошо, сейчас придёт хозяйка квартиры, и мы её подробно расспросим.

— Станет она говорить….

— Попытаемся.

Около полуночи заскрежетал ключ в дверном замке. Голос Мирабель:

— Всё, капитан, дальше провожать не надо.

Мужской голос:

— Позвольте осмотреть квартиру — минутное дело.