Семь подземных королей

Прошло несколько дней. Между Городом Семи владык и Священной пещерой установилось постоянное сообщение. Дуболомы, Мигуны и подземные металлисты постоянно сновали туда и сюда, перенося части машин и необходимые материалы. Но королям, придворным и шпионам вход в Священную пещеру был запрещен. По настоянию Лестара Элли сказала семи королям, что там обитает страшный дух, по имени Великий Механик, и победить этого духа можно только механическим волшебством. А при механическом волшебстве посторонним присутствовать крайне опасно, это может повлиять на рассудок.

Зато присутствие Элли при подготовке механического волшебства было объявлено обязательным, и она проводила там целые дни. Священную пещеру нельзя было осквернять отправлением обычных житейских потребностей – едой и сном, и потому лагерь для работников устроили в одной из соседних пещер. Туда принесли постели и устроили очаг для приготовления пищи.

Но для Элли как для феи было сделано исключение. Дуболомы построили для нее в Священной пещере легкий уютный домик, где было все необходимое: кровать, обеденный столик, шкафчик для платьев (Страшила привез ей целую дюжину!) и все прочее. Там Элли, утомившись от шума работ, проводила с Тотошкой часы отдыха.

А работы шли полным ходом. Жужжали буравы, вгрызаясь в плотную породу. Мастера Мигуны свинчивали трубы для насосов и пригоняли клапаны. Любопытный Фред был повсюду: то он передавал какое-нибудь приказание Лестара, то тащил слесарю нужную деталь, то присматривался к работе бурильщиков. Мальчишка был на верху блаженства: мог ли он раньше думать, что ему доведется испытывать такие необыкновенные приключения?..

Но Страшила, Железный Дровосек и Лев не показывались в лабиринте: сырой климат Пещеры оказался вреден для них.

После нескольких дней пребывания в подземелье Страшила почувствовал себя очень плохо. Двигался он с трудом, потому что солома отяжелела от сырости, а просушиться было негде. В Пещере готовили на маленьких печурках, откуда огонь не мог пробраться наружу и обеспокоить слабые глаза подземных жителей. Печурки совсем не грели окружающий воздух.

Еще хуже обстояло дело с удивительными мозгами Страшилы. Отруби, которыми была набита его голова, тоже отсырели, а примешанные к ним иголки и булавки заржавели. От этого Страшилу мучили головные боли, и он начал забывать самые простые слова.

И даже черты лица Страшилы стали изменяться, потому что акварельные краски, которыми оно было раскрашено, растворялись и подтекали.

Обеспокоенный Фарамант вызвал к правителю врача. Пришел Бориль, потомок того самого Бориля, при котором произошло первое усыпление. Кругленький и самодовольный, как его прапрадед, доктор осмотрел знатного пациента.

– Гм, гм, плохо, – пробурчал он. – У вашего превосходительства начинается весьма опасная болезнь – водянка. Лучшее лечение – солнечное тепло и свет.

– Я не могу ославить… то есть оставить здесь Элли, – глухо проговорил Страшила.

– Тогда… – врач подумал. – Тогда для вашего превосходительства лечебницей могла бы послужить литейная мастерская. Я полагаю, что в ее теплом сухом воздухе вы поправитесь.

Страшилу отнесли в мастерскую и устроили в укромном уголке, где он никому не мешал и где его не беспокоили рабочие. Находившийся при правителе в роли сиделки Фарамант убедился, что ни одна искра из печи не может попасть на Страшилу. Случись такое, больной вместо излечения нашел бы гибель.

В сухом и жарком заводском воздухе от Страшилы первые дни валил густой пар, а затем его здоровье начало поправляться удивительно быстро. Руки и ноги его наливались силой, а в мозгах появилась ясность.

Худо было и с Дровосеком. Сырость пронизывала его железные суставы, и они начали ржаветь. И эта ржавчина Пещеры была какая-то особенно въедливая, от нее не спасала даже усиленная смазка. Скоро золотая масленка Дровосека опустела, и при движениях все его члены скрипели. Челюсти не двигались, бедняга тщетно пытался открыть рот: он онемел. Дровосек превратился в инвалида.

Дин Гиор пригласил к нему доктора Робиля. Врач сказал:

– Чтобы его сиятельство (а может быть, стоит сказать: его бывшее сиятельство?) не развалился в самые ближайшие дни, надо его поместить в бочку с маслом. Это для него единственное спасение.

К счастью, в последнем транспорте провизии оказалось достаточно растительного масла, и Железного Дровосека погрузили туда так, что над поверхностью виднелась только воронка, заменявшая ему шапку.

А чтобы Дровосек не скучал, рядом с ним на стуле сидел Длиннобородый Солдат и рассказывал ему разные занимательные истории из своего прошлого, когда он еще служил привратником у Гудвина.

Для прогулки Дровосек иногда вылезал из бочки на часок-другой и отправлялся проведать Страшилу или Льва. Могучему Льву, свободному сыну лесов, в Пещере тоже пришлось плохо: царь зверей заболел бронхитом. Бориль прописал ему порошки, и скоро вся аптека была опустошена: легко себе представить, какие дозы лекарства требуются Льву! А когда Лев съел все порошки, он принялся за бумажки, в которые они были завернуты.