Серая сталь

Публично насмехаясь над нарастающей в Европе и Америке борьбой за эмансипацию, тем не менее, прекрасно фехтовала, метко стреляла, а её белоснежная Сойка – Блиц носилась по всей Москве вызывая сложные чувства у работников Департамента Дорожной Полиции, так как юную красавицу заслуженно любили за благотворительность и редкую красоту, но тихо ругали за неуместную лихость пристойную лишь гвардейским офицерам, но никак не знатной даме.

Кроме дурной привычки носиться на полной скорости по ночным улицам, Наталья Сергеевна обладала и несомненными достоинствами. Тонкие светлые брови над огромными глазами бирюзового цвета, нежные словно лепестки розы губы, которые никогда не знали краски, и длинная шея придавали ей вид совершенно неземной, и быть бы ей киноактрисой, ели бы не титул, и положение в обществе.

Стройную девицу в лёгком шёлковом платье, Николай заметил, когда поднимался по широкой мраморной лестнице в особняке Голицыных. Тонкая ткань выгодно подчёркивала все прелести фигуры, едва не выходя за рамки приличий, а струящиеся по спине волосы, забранные в косу, сверкали мелкими бриллиантами.

Вопреки нормам света, девушка была одна, и войдя в верхнюю залу сразу же обратила на себя внимание хозяев праздника – Ефима Петровича Голицына, и его супруги – Александры Николаевны Голицыной, которые сразу же подошли к гостье, чтобы обняться словно старым друзьям.

Николай только отдал шляпу и трость слуге, как раздался голос Ефима Петровича.

– Боярич, – Князь сделал жест, приглашающий подойти, и как только Николай оказался рядом, сразу же представил супругу и гостью.

– Вот, душа моя, хочу тебя познакомить с удивительным юношей, чьи похождения не дают покоя светскому обществу уже целый год – боярича Николая Александровича Белоусова.

– Премного наслышана о вас, молодой человек. – Александра Николаевна, одетая в синее шёлковое платье, с княжеской диадемой на длинных каштановых волосах подала узкую изящную ладонь в белой длинной перчатке для поцелуя.

– Княгиня, вижу слухи о вашей красоте весьма приуменьшены. – Боярич чуть склонил голову касаясь губами тонкой ткани на пальцах. – Моя слава увы – преходяща, а истинная красота царит в веках.

Чуть порозовевшая от удовольствия княгиня поощрительно улыбнулась.

– Так же боярич, хочу представить вам настоящую звезду московского общества – княжну Долгорукую Наталью Сергевну.

– Наслышан. – Белоусов поцеловал протянутую руку вдохнув терпкий аромат иланга и амбры, которыми пахли тонкие, но крепкие пальцы знаменитой московской красавицы. А ещё там были совсем экзотические запахи, которые он без труда опознал как мощные афродизиаки.

Глаза Натальи блеснули словно два топаза, и с ласковой улыбкой вивисектора она оглянулась словно была в доме Голицыных впервые.

– Тоже много наслышана о ваших деяниях достойных куда более зрелого мужа. – Голос у княжны был мягкий словно обволакивающий. – Она, кивнув Голицыным, по-хозяйски взяла Николая под руку, и ритмично наговаривая какую-то чепуху, повела его в сторону выхода в сад, где на зелёном газоне что-то наигрывал оркестр Сварожского полка.

После подробных лекций о словесном воздействии и трансовых состояниях, прочитанных серьёзными профессионалами, действия Натальи Сергеевны были весьма забавны, но не действенны, поскольку те же люди обучили Николая методам распознавания и защиты от подобных влияний.

Тем временем, они уже дошли до беседки, закрытой от остальной части сада высокими зарослями розовых кустов, и княжна чуть сбавила давление начав задавать вопросы о семье Николая и родственниках попутно то приближаясь, то чуть отдаляясь двигала чётко очерченной грудью и обдавая собеседника волнами манящих запахов.

А Николай просто наслаждался обществом великосветской красавицы, звуками её голоса, и общей атмосферой роскошного сада. После двухмесячного ада выпускных экзаменов в монастыре, это было непередаваемо, волшебно и очень волнительно. Тем более, что вечером он планировал прогуляться до Нескучного сада, где можно было найти любовное приключение на любой вкус, и кошелёк.