Сердечная подруга

– Вы бледны, Брюс, – обратился ко мне Лоренцо как только его супруга с девочкой покинули комнату. Он попросил, чтобы ему принесли кофе, и сел за стол напротив меня. – Когда вы возвращаетесь в Париж?

– Сегодня вечером у меня поезд.

– Завтра же покажитесь своему доктору. Так будет лучше. И он был прав.

Но в настоящий момент состояние моего здоровья беспокоило меня куда меньше, чем открытие, которое я только что сделал. Нет, это не может быть ошибкой! Все совпадало…

Лоренцо заметил мое волнение. Он опасался расспросов, это было очевидно, и хотел только одного – поскорее избавиться от меня. Он то и дело посматривал на часы. Его день был расписан по минутам, и в большом кабинете на третьем этаже его уже дожидался посетитель. Я встал. Хозяин дома последовал моему примеру.

– Рад был с вами познакомиться, Лоренцо. Спасибо за ваше гостеприимство. Надеюсь, мы еще увидимся, здесь или в Париже.

Он проводил меня до двери. Спокойствие вернулось к нему, исчезла пафосная серьезность. Лоренцо снова смотрел на меня доброжелательно и улыбался. Мы пожали друг другу руки. И тут я приблизился к нему и с многозначительной улыбкой негромко сказал:

– Я очень рад, что мне посчастливилось увидеть «сокровище». Она очаровательна! У меня сразу потеплело на душе. Спасибо!

Дружеский хлопок по плечу, последние слова перед расставанием. Дверь открылась, я вышел на улицу Торнабуони и помахал ему рукой. Лоренцо словно окаменел на пороге собственного дома – статуя Командора с застывшей на устах улыбкой.

Не оглядываясь, я направился к паркингу, где меня дожидался «фиат». Десять шагов, пятнадцать, двадцать… На тридцатом на мое плечо опустилась тяжелая рука. Я повернулся и посмотрел на него. Лоренцо с трудом переводил дух, вид у него был ошарашенный.

– «Сокровище»? – пробормотал он. – Что вы имеете в виду? Я изо всех сил старался сохранить безмятежное спокойствие.

И произнес всего одно слово:

– Флоранс.

Борода его стала похожа на чернильную кляксу на белом, как бумага, лице.

– Флоранс? – повторил он, словно не верил своим ушам.

Потом схватил меня за рукав и потащил обратно к дому. Я не сопротивлялся. Когда мы снова оказались в гостиной, он с угрожающим видом принялся меня расспрашивать, но я не проронил ни звука. Мое молчание разозлило его. Еще немного, и он стал бы трясти меня как грушу. Но чем я, в сущности, рисковал? Что он выставит меня за дверь? Ударит? Осыплет оскорблениями? Да не может этого быть! Лоренцо Валомбра получил прекрасное воспитание и умеет держать себя в руках!

Ситуация «зависла». Я по-прежнему не произносил ни звука, укрывшись в своем молчании, как улитка в раковине. Лоренцо претерпевал адские муки. Наконец он повалился на стул и застыл, сгорбившись от отчаяния и усталости.

– Я хочу услышать правду, – сказал он наконец усталым голосом. – Что вы знаете о Флоранс?

– Все.

Рискованно? Да! Но это мое «все» было так расплывчато, так удобно… Оно подразумевало столько разных нюансов!

Удар поразил его в самое сердце. Моя догадка оказалась верна.

– Откуда вы узнали? Вам Констанция рассказала?

– Да, – соврал я.

Лоренцо воздел руки к небу.

– А ведь она поклялась, что никому не расскажет! По крайней мере, пока не…

– Пока не… Что?

– Пока не расскажет своим родителям. В тот вечер, когда случилась авария, она как раз ехала к ним, хотела сообщить, что у нас родился ребенок.

– Значит, ее родители до сих пор ничего не знают?

– Я не осмелился им рассказать… после ее смерти.

– Но ведь еще не поздно…

– Наверное. Но мне не хватает решительности. Я слабак. Констанция часто мне это говорила. Я не смог бы посмотреть им в глаза, как не смог уйти от Кьяры, когда узнал, что Констанция ждет ребенка.

– Но почему Констанция так долго им не говорила?

– Ей хотелось привезти к ним малышку и рассказать все, в том числе и кто ее отец. Но она опасалась их реакции. Не забывайте, я – женатый мужчина, у меня есть дети, я старше нее и, вдобавок ко всему, иностранец. И потом… Вы ведь знаете нрав Бернара Деламбра…

– Почему она от вас уехала?

– Констанции хотелось разобраться в себе. Она поняла наконец, что я не оставлю жену и детей, как бы сильно ее не любил. А ей противна была перспектива стать моей «штатной» любовницей и жить здесь, во Флоренции, но отдельно от меня. Уехать во Францию на лето – это было спонтанное решение. Я думал, Констанция быстро вернется – быть может, не ради меня, но ради нашей дочки, в то время совсем крошки, которую на время своего' отсутствия она оставила на попечение нашей общей подруги. Но по дороге в «Эрмитаж» она погибла…

– А ваша супруга?

– Когда я узнал о смерти Констанции, пришлось во всем ей признаться. Но она уже давно все поняла. Она показала себя с лучшей стороны – согласилась воспитывать этого ребенка, как если бы он был нашим собственным. Невзирая на сплетни и пересуды.

«Так вот он, ключ к загадке! Вот почему у Кьяры такие грустные глаза, такая печальная улыбка…» – подумал я.