Сердце Дракона. Девятый Том. Часть 2

Двадцать лет… двадцать долгих лет, каждый день, каждую минуту, каждую секунду, он жил только одним — своим мечом. Ему ну нужно было ничего, только меч и цель.

И это то, что у него нельзя было отнять.

Меч был в его сердце. Его сердце все еще билось. А значит, кто бы не пытался отнять силу у Хаджара, у него это никогда не получится.

С ревом, достойным разъяренного Хозяина Небес, Хаджар встретил удар сабли-меча степняка-Примуса, собственным выпадом.

И за мгновение до того, как два клинка столкнулись, Хаджар вдруг ощутил, что кто-то стоит у него за спиной. Кто-то развевает полы его несуществующего плаща. Кто-то радуется вместе с ним битве. Кто-то окутал его такой крепкой броней, что разбить её невозможно.

Кто-то вложил в его меч скорость, которую нельзя преодолеть.

Кто-то сделал его Черный Клинок таким же синим, как безоблачное небо.

Кто-то прошептал ему:

— Друг мой…

Метка… Хаджар понял это только сейчас. В этом иллюзорном мире с его спины исчезла рабская метка Духа Меча!

Иссинячерный клинок разбил саблю-меч, а сам Хаджар оказался на полу, полностью покрытом мозаикой.

* * *

— Это хорошо, что ты справился, — старик голем, вооруженный все той же метлой, подметал пол шестого этажа, на который буквально вывалился Хаджар.

И первым, что он сделал… нет, вовсе не проверил вернулось ли к нему энергетическое тело, Ядро, дух-Кецаль и Зов.

Нет, он нырнул в глубины своей души. Несколько мгновение, полные надежды, чтобы затем увидеть перед собой все тот же стальной символ.

Созданный из девятьсот девяносто девяти ударов меча, пропитанный самой сутью Духа Меча, иероглиф, чем-то напоминающий собой жука.

—Да будь проклят тот день…

Хаджар не стал договаривать. Тогда, в подземном гроте Черных Гор Балиума, перед Хаджаром стояла два выбора. Либо рискнуть своей жизнью, либо жизнями тех тысяч людей, что вверили в его руки собственные судьбы.

Хаджар предпочел рискнуть своей.

— Паршивое испытание, не правда ли, Северный Ветер? — старик продолжал мести мозаику. — Но полезное… Да, очень полезное.

Хаджар встряхнул головой. Зазвенели фенечки бедуинов, прошелестели два пера орков. Хаджар вновь был собой — покрытым шрамами и двумя татуировками, Рыцарем Духа начальной стадии.

Он сидел в позе лотоса в широком, просторном помещении. От предыдущего оно отличалось только тем, что пол, вместо мраморного, был покрыт мозаикой.

На ней был изображен человек с двумя лицами. Правая его половина — в чем-то даже приятная и красивая, в то время, как левая выглядела как безобразное лицо демона.

— Орки не рассказывали тебе историю о двух волках? — вдруг спросил старик.

Хаджар дернулся. Он уже хотел задать дурацкий вопрос, но потом притронулся к перьям.

— Про доброго и злого, — кивнул Хаджар. — побеждает тот, которого кормишь.

— Доброго и злого? — удивился старик. Он остановился, облокотился о черенок метлы и начал почесывать бороду. — Да еще чтобы кормить… никогда о таком не слышал.

Хаджар вдруг понял, что историю о внутренних волках он услышал вовсе не у орков, а на Земле. Её любили использовать в любых ситуациях, где человеку приходилось бороться с внутренним демоном.

— Тогда — не рассказывали.

— Ну и правильно, — кивнул старик и продолжил мести. — Эта история слабого сделает слабее, а сильного — сильнее. Как и, пожалуй, любое другое знание. Знаешь, Северный Ветер, некоторые вещи можно знать только сильным и стойким. Как, к примеру, та, что поведал тебе несчастный на Озере Грез.

А вот тепрь Хаджар действительно занервничал. Если про орков можно было узнать по перьям в его волосах, то вот про Озеро Грез… Тем более о словах, которые ему передал осколок тени прошлого Горшечника.

— Откуда…

И Хаджара осенило. Ведь если перед ним стоял Хранитель Башни Сокровищ, которую воздвиг основатель школы Святого Неба, то, значит, он был ответственен не только за хранение знаний, но и их передачу.

А еще Хаджару вдруг стало понятно, почему ученикам было запрещено (под страхом нарушения клятвы) рассказывать об испытаниях шестого и седьмого этажа.

Просто потому, что все равно у каждого это испытание было свое. Вернее то, которое для них создать старик-голем.