Съест ли меня моя кошка? И другие животрепещущие вопросы о смерти

Существует несколько заболеваний, которые способны заставить бабушку подтекать. Если она страдала от диабета или лишнего веса, ее кровообращение, особенно в ногах, вероятно, было нарушено. Плохое кровообращение может привести к волдырям и проблемам с кожей. Еще большие трудности (для специалиста) вызвала бы эдема. Мы нечасто слышим это слово, но оно вселяет ужас в сердца танатопрактиков. Это аномальный отек, при котором под кожей накапливается жидкость. Для развития эдемы есть много причин. Может быть, бабушка болела раком и ее лечили химиотерапией или сильными лекарствами; может быть, у нее отказывали почки или печень; может быть, у нее была инфекция. Независимо от причин, танатопрактик вынужден очень аккуратно обращаться с тонкой, как бумага, опухшей, покрытой слизью кожей. Более того, эдема способна увеличить объем жидкости в теле аж на 10% (речь идет о десятках литров). Это очень много дополнительной влаги, которую надо удержать.

Иногда сотрудники морга, волнуясь о кожных подтеках, одевают тело с ног до головы в прозрачную виниловую спецодежду, которая выглядит как комбинезон. Похоронные дома, бывает, закупают элементы и по отдельности: виниловую куртку, пластиковые штаны или синтетические башмачки, если протекает только одна часть тела. Обычную одежду надевают поверх этих виниловых вещей. Интересно, как разные компании рекламируют свои комбинезоны для трупов: «Не трескаются, не расслаиваются и не портятся!», «Не имеют себе равных на рынке!».

Может быть, то, что вы увидели, было как раз этой одеждой. Но многие работники похоронных домов обращаются к старой доброй пластиковой пленке — той самой прозрачной обертке, в которую мы заворачиваем остатки еды. Как говорится, не сломалось — не чини. Особенно нервные (или осторожные) представители моей профессии используют термоусадочную пленку дополнительно: ее нагревают феном, чтобы она запечаталась, а потом сверху еще надевают тот самый комбинезон.

Стоит задуматься (и мы с сотрудниками часто этим занимаемся): почему нас пугает даже мысль о том, что мертвое тело потечет. Мы хотим держать трупы под контролем, однако как невозможно остановить плач новорожденного ребенка, так нельзя и запретить мертвому телу делать то, что ему свойственно делать. В нашем похоронном бюро применяется более естественный подход к подготовке тела, и это означает, что мы не используем никаких химикатов для его сохранения и обработки. При естественном погребении не разрешено прибегать к этим способам, даже если мы этого хотим. В землю должно опуститься тело, одетое только в небеленую хлопковую одежду.

Так что, окажись ваша бабушка в нашем похоронном бюро, мы не стали бы заворачивать ее в пленку. Но нам пришлось бы провести с вами серьезный, откровенный разговор о том, что вы увидели бы на прощании, например о ранах или осклизлой коже. Имейте в виду: некоторые из этих пластиков и пленок начали использовать из-за судебных исков. Семьи обращались в суд, потому что внутренняя обивка гроба (очень дорогого), имеющая цвет яичной скорлупы, или нежно-персиковое шелковое платье пачкались либо приходили в негодность, так как танатопрактик плохо выполнил свою работу по «сохранению» тела.

Похоронщики — не волшебники, и мертвое тело никогда не будет вести себя хорошо на сто процентов, сколько бы пленки мы ни использовали. Существуют разнообразные похоронные бюро и столь же разные идеи о том, что такое «хороший» труп. Для меня это естественный труп. Но если ваша семья пригласила на прощание всех родственников и всех друзей из церкви, они, вероятно, хотели все держать под контролем и поэтому завернули бабулю. Это решение семьи.

БЛАГОДАРНОСТИ

Эта книга не появилась бы на свет без сотен вопросов, задаваемых мрачными маленькими ангелочками. Я благодарна вашим пытливым умам и понимающим родителям.

Мой редактор, Том Майер, обычно публикует заумные тексты (об Афганистане или истории джаза), но ради меня он прошел четыре круга правок главы о трупных какашках. Моя признательность очевидна.

У моего агента, Анны Спраул-Латимер, трое безупречных детей, которые уже достаточно взрослые для того, чтобы узнать обо всех стадиях разложения (так тетя Кейтлин отплатила бы Анне за все годы упорной работы).

Я благодарна тому, что обманом заставила целую команду профессионалов из издательства W. W. Norton всерьез рассматривать вопросы типа «Как лучше назвать книгу: “Погребение викингов для бабули” или “Съест ли кот мои глаза?”?». Спасибо моей ближайшей команде: Эрин Ловетт, Стиву Колка и Ннеоме Амади-оби. И всей большой команде: Ингсу Лью и Стиву Ат-тардо, Брендану Карри и Стивену Пэйсу, Элизабет Керр и Николе Деробертис-Тей, Лорен Эббейт, Бекки Хомиски и Аллегре Хьюстон.

Я превратилась бы в призрака, блуждающего по болотам смятения, без зорких глаз и аналитических навыков Луизы Ханг и Ли Коварт.

Спасибо людям, которых я могу назвать не только экспертами, но и друзьями: Тане Марш, Норе Менкин, Джуди Мелинек, Джеффу Йоргенсону, Монике Торрес, Марианне Хэмел и Эмбер Карвали.