Шаг в сторону

– Ну не совсем, – Тушин достал платок и высморкался. – Чтобы бомбу поставить, достаточно её в защитную ткань завернуть, а потом в ней же и ко… – он закашлялся, – кошель вынести. Так что мы имеем татя, ростом два аршина и два-четыре вершка, гибкого, с магическим окуляром явно имперского производства, предположительно в защитном маскировочном костюме с антиколдовской обработкой и перчатками защитными. Этот самый тать проник к вам в дом, незаметно дошёл до кабинета, открыл дверь, глядя в окуляр, добрался до схронного шкафа, разрядил обереги с помощью гнилой воды, ценой в сорок золотых за флакон, поставил колдовскую бомбу стоимостью ещё в двадцатку, хотя я бы по силе взрыва сказал – и на тридцать потянет, вытащил охраняемый предмет, спрятал его под одеждой и вышел. На круг получается, что потратил он пятнадцать минут и порядка семисот золотых, чтобы выкрасть предмет стоимостью в сорок.

– И какие выводы? – Есей что-то пометил себе в записной книжке.

– Скажу, что если кто-то потратил столько денег, чтобы украсть какую-то мелочь, то значит, поймать его будет стоить гораздо дороже. И согласится ли на это хозяин… – дьяк покачал головой.

– Да, вы правы, – Драгошич кивнул, – видимо, вещь действительно дорогая, но я даже не знаю, в чем её ценность. Принадлежала она моей племяннице, у неё в семье она уже давно, никаких документов не сохранилось, я, как оценщик, имел возможность к разным людям обратиться, никто ничего, кроме такой стоимости, не назвал, и никто этой вещью не интересовался. И думаю, Феодор Анисович совершенно прав, искать этого грабителя будет себе дороже. Так что, Есей Филентич, есть у вас на примете какой-нибудь шаромыжка, на которого можно будет повесить это дело? Дам пять золотых и столько же вам.

– Найдём, за пять золотых тут очередь выстроится в кутузку. – Есей усмехнулся.

– А вам, Марк Львович, я могу предложить работу. На следующей неделе приедет боярин Тятьев из столицы, вы уж поспособствуйте, чтобы он тут получше систему мне установил. А я отблагодарю, не сомневайтесь. И за сегодня тоже.

Мы втроём вышли на улицу и уселись в возок надзирателя.

– А все же кто это мог быть? – Есей поморщился, стряхивая снег с бортика и поправляя шубу, которая стала тяжелее на десять золотых.

– Так многие подходят. Если бы попроще было, десяток татей назвал, да хоть Рында Кривой или Малыш Тютя, – пожал плечами дьяк. – Только, во-первых, им никто такое снаряжение не даст, и, во-вторых, не пойдут они на такое дело, с Драгошичем связываться себе дороже, тут гастролёр какой-то, прямо по наводке чьей-то шёл, так что его тут уже нет. Если только Слепая Син, но про неё лет пять уже ничего не слышно, говорят, в соседнее княжество подалась, а то и совсем в Империю. И вообще многие считают, что её и не было, легенда это просто такая. А вещица что, Драгошич цены на драгоценности знает, сам небось и оценивал. Так что крали под заказ, больше своих денег может стоить, только если кому в коллекцию нужна, сейчас новая мода из Империи пришла, всякие безделушки коллекционировать. Люди с ума сошли, всякую дешёвую дрянь скупают вдесятеро. Не поверите, приятель мой в столице старую пивную кружку за три золотых продал.

– Отчего же не поверить, дураки всегда есть, а то как заработать-то, – подтвердил Есей, дергая рычаг. – И все же, какой-то смазанный образ татя получается, как выглядит он, так никто и не видел, молод ли, стар, нос большой или маленький, глаза какого цвета.

– Ты сам-то как думаешь?

– У Малыша Тюти карие, – усмехнулся надзиратель. – Тем более вышел только что из тюрьмы местной, а есть-то хочется. За два золотых он не то что в краже повинится, он стольному дознавателю все в деталях расскажет и покажет, и амулет истины, пройдоха такой, обманет. Особенно если ты, Феодор Анисович, будешь рядом сидеть и трость свою в руках держать. Ой, прости.

– Набалдашник остался, а трость сделать недолго, – дьяк усмехнулся. – Вон Марк Львович опять же обещал новую купить.

– Отчего же не купить, – кивнул я головой. – Вы, как закажете, со счётом ко мне присылайте, заплачу. И заодно на Малыша Тютю можно повесить порчу имущества, он же бомбу подложил.

– Тютя может. Помнишь, как он в третьего года у казначея торгового приказа, который чуть было не проворовался, казённых двести золотых украл. Так, когда из дома вылезал, все цветы перетоптал. На том и повязали, ботинки-то грязные. А деньги так и не нашли.

– Ну да, ещё октябрь холодный стоял, слякотный, – согласился дьяк. – И все же, примет мало, нужна конкретика, как латиняне говорят. Наверняка в окно видел кто эти русые вихры и характерный нос картошкой.

– Уверен, что видели, – согласился Есей, – свидетелей полон дом.

Местные полицейские рассмеялись. Вот ведь сыск, веников не вяжут.

Я-то точно знал, что тать – рыжий. На средней полке в углу, там, где тень падает, волос лежал, завитой такой, длинный, при свете огонька аж горел.

Глава 10