Шепот в темноте

— Почему? — удивленно спросил Имар.

— Вихо запретил, — полушепот-полустон.

Я была в ужасе. Я была в совершенном ужасе. Как же так? Папа… мама… я… я… Я! Как?! Зачем? Как так можно было?

И тут Аделард задумчиво проговорил:

— Вихо запретил тебе пить? Вот как?

И, резко поднявшись, бросил на ходу:

— Валери, убери, я налью ей кое-что покрепче.

Вампирша, пожав плечами, вернулась на диван с обоими бокалами, один отставила, из второго начала потягивать вино маленькими глотками. А вот Аделард, открыв винный шкаф, что-то нажал, заставив шкаф содрогнуться и раскрыться, разделяя сложенные в нем винные бутылки, и извлек изнутри нечто, запыленное и оплетенное паутиной. Это была наполовину пустая бутыль внушительного размера, и то, что в ней находилось, определенно по концентрации было гуще, чем вино.

— Знаешь, почему мы пьем? — разместив бутылку на столе и осторожно вынимая из нее пробку, поинтересовался Аделард. Ответа не последовало, но он все равно невозмутимо продолжил: — Нарушаются связи между нейронами, контроль разума становится слабее и ярче проявляется внутренняя сущность.

Он достал бокал, внушительный, переливающийся отполированными гранями, и начал неспешно наливать в него жидкость из бутылки, продолжая рассказывать:

— Эффект длится недолго, для нас это своеобразный стимулятор. Для людей — яд. Но для нас…

Он поставил бутылку на стол, легко вогнал в нее пробку и, взяв бокал, направился ко мне.

— Это особый напиток. — Аделард подошел, присел на корточки, одной рукой держа бокал, от которого разило спиртом, второй коснувшись моей руки. — Его дают вампиру в день совершеннолетия. В двадцать пять лет. Выпей.

Я отрицательно замотала головой.

Аделард слегка прищурил глаза, улыбнулся и прошептал:

— Ты мне доверяешь?

Его темно-серые глаза смотрели на меня внимательно и спокойно, лицо выражало уверенность, теплая ладонь, чуть поглаживая, сжала мои ладони… Мне было жутко от того, что довелось узнать, было страшно узнать что-либо еще, столь же ужасное, мне было просто страшно… Но Аделард держал за руку, под его чутким взглядом все сложности будто отступали, и я…

Я взяла бокал.

Поднесла к губам, поморщившись от запаха, и, глядя на вампира, рывком запрокинула голову, вливая содержимое бокала в себя. Горло обожгло огнем, следом желудок — я отчетливо прочувствовала все движение спиртного.

Скривилась, не в силах даже дышать после такого, смахнула выступившие слезы, открыла глаза и…

Весь мир словно замедлился!

Он будто замер, настороженный и тревожный. Он застыл, позволяя мне увидеть движение пылинки в воздухе, услышать, как капает вода в кране… в двух домах отсюда… Ощутить запах надвигающейся грозы… она грянет утром, на рассвете, часов через шесть… Вздрогнуть от шороха гравия, скользнувшего под лапами мышки, забирающейся в норку где-то у подножия холма…

Звуки, запахи, ощущение мира обрушились на меня, заставив задышать глубоко, на пределе легких. Я в ужасе посмотрела на Аделарда, чувствуя, как во мне что-то меняется…

— Улыбнись, — вдруг попросил вампир.

Растянула губы волевым усилием и вдруг поняла, что действительно улыбаюсь.

Мне стало неожиданно хорошо, спокойно и легко.

Появилось желание танцевать, двигаться, подскочить из кресла.

Но Аделард все так же сидел на корточках передо мной, глядя то в мои глаза, то почему-то на зубы, то снова в глаза.

— Это странно, — задумчиво проговорила Валери, — я более чем уверена — она вампир.

— Я тоже ощущаю в ней свою. — Имар вернулся к медленному потягиванию виски. Затем, прервавшись, произнес: — И еще, босс, я хорошо знаю «блохастых», и тут что-то не сходится.

— Что именно? — не оборачиваясь и продолжая внимательно изучать меня взглядом, спросил Аделард.

— Будь она пятым ребенком… тогда ясно, но четвертым… Босс, «блохастый» не ляжет в постель с женщиной, которая принадлежала другому. Что-то здесь не так.

— Экстракорпоральное оплодотворение? — внесла предположение Валери.

— Возможно. — Аделард поднялся.

Постоял, глядя на меня сверху вниз, затем подал руку. Я вложила ладошку в его раскрытую ладонь, и вампир рывком меня поднял, коснулся моей щеки и посоветовал:

— Иди спать.

— Мне не хочется. — Тело дрожало и желало танцевать, кружиться, промчаться по краю пропасти.

— Спать! — невозмутимо приказал Аделард. — И да, как звали вашего семейного врача?

Я непонимающе захлопала ресницами.

— Сам выясню, — потянув меня за руку в сторону прозрачной раздвижной двери, решил он. — Спать, Мадди, тебе действительно лучше поспать.

Спать?!

Я менее всего хотела спать!

Но вампир завел меня в комнату, уложил на кровать, снял с меня туфельки — одну за другой, наклонился, ласково провел по щеке и сказал:

— Спи.

Сон завладел мной мгновенно, веки словно налились свинцом и закрылись, тело расслабленно обмякло…

Я ощутила, как Аделард укрыл меня покрывалом, наклонился, прикоснулся губами к моей щеке, скользнул почти к самым губам, глухо застонал и разорвал прикосновение.

Раздался звук закрывшейся за ним двери.