Шерли

Дорогу, которая обычно белела в темноте, сейчас покрывала черная шевелящаяся масса. Бунтовщики собрались перед запертыми воротами. За ними, на фабричном дворе, виднелась одинокая фигура: кто-то пытался успокоить толпу. Сама фабрика словно вымерла: стояла, тихая и безмолвная, и вокруг не было ни огонька, ни звука, ни движения.

– Наверняка Мур подготовился к нападению, – прошептала Шерли. – Это ведь не он стоит там один-одинешенек и разговаривает с ними?

– Это он… Мы должны пойти к нему. Я пойду туда!

– Ни в коем случае!

– Тогда зачем я здесь? Я пришла ради него. Я присоединюсь к нему.

– К счастью, это не в твоих силах. Во двор уже не пройти.

– Там есть маленькая дверца сзади, напротив ворот. Она заперта на потайную защелку, но я знаю, как ее открыть. Я попробую!

– Я тебя не пущу. – Мисс Килдар обеими руками обхватила Каролину за талию и оттащила назад. – Дальше ни шагу! – велела она. – Если Мур увидит сейчас тебя или меня, то возмутится и рассердится. Когда мужчине грозит настоящая опасность, он предпочитает, чтобы рядом не было женщин.

– Я помогу ему!

– Интересно чем? Вдохновишь на подвиг? Глупости! Времена рыцарства давно миновали, и мы с тобой не на турнире: здесь битва за деньги, кусок хлеба и саму жизнь.

– Я должна находиться рядом с ним!

– В качестве кого? Его возлюбленной? Пойми, он любит только свою фабрику! Когда она вместе со всеми станками стоит за его спиной, ему не нужно другой вдохновительницы. И сражаться Мур будет не во имя любви или красоты, а ради сукна и бухгалтерской книги. Не будь сентиментальной, Роберту это не присуще!

– Я могу ему помочь, я хочу быть рядом!

– Ну что ж, я тебя не держу… ступай к своему Муру. Хотя вряд ли ты его найдешь.

Шерли отпустила Каролину, и та рванулась вперед словно стрела, выпущенная из лука, но замерла, когда сзади донесся иронический смех.

– Смотри получше, не то ошибешься! – крикнула ей вслед Шерли.

Похоже, произошла ошибка. Каролина увидела, как человек у ворот внезапно повернулся и побежал через двор к фабрике.

– Давай, Лина, быстрее! – подначивала Шерли. – Догони его, пока он не забежал внутрь!

Каролина медленно побрела назад.

– Это не Роберт, – проговорила она. – И рост другой, и фигура.

– Я увидела, что это не Роберт, и отпустила тебя. Неужели ты приняла его за Мура? Это какой-то невзрачный солдатик, которого поставили охранять ворота. Он уже в безопасности: дверь фабрики открылась, и его впустили. Да, сейчас я немного успокоилась. Роберт ждал нападения, так что наше предупреждение было бы лишним. Хорошо, что мы опоздали. Глупая бы вышла сцена! Ты только представь, как мы вбегаем toute éperdue[82] в контору, а там мистер Армитедж с мистером Рэмсденом спокойно покуривают, мистер Мэлоун расхаживает с важным видом, твой дядя ехидничает, мистер Сайкс потягивает сладкую настойку, а сам Мур со своим обычным деловитым хладнокровием… О, я рада, что этого не случилось!

– Как ты думаешь, Шерли, сколько их там, на фабрике?

– Вполне достаточно, чтобы защитить ее. Солдаты, которых мы видели сегодня дважды, наверняка направлялись туда, и все те, кто находился на лугу с твоим кузеном, сейчас тоже на фабрике.

– Что там происходит, Шерли? Что за шум?

– Бунтовщики выбивают ворота ломами и топорами. Тебе страшно?

– Нет, только сердце колотится и ноги не держат… Пожалуй, я сяду. Неужели ты совсем не волнуешься?

– Отчего же, волнуюсь, но я рада, что мы пришли. Увидим все собственными глазами, ведь мы здесь, в гуще событий, и никто этого не знает. Вместо того чтобы позабавить священника, суконщика и торговца зерном романтической сценой, мы остались наедине с подругой-ночью и ее молчаливыми звездами, стоим под сенью шепчущих деревьев, которые не выдадут нас нашим друзьям.

– Шерли, Шерли, ворота упали! Да с таким треском, будто свалили огромное дерево! Люди уже ворвались во двор! Они выбьют дверь фабрики, как выломали ворота! Разве Роберт выстоит против такой толпы? Господи, если бы я была там, слышала бы его голос, говорила бы с ним! Как же я хочу помочь! Мое желание так велико, что я не обременила бы Роберта, хоть как-то, да пригодилась бы…

– Они рвутся все дальше и дальше! – воскликнула Шерли. – Как упрямо они шагают! В их рядах есть дисциплина. Не скажу, что ими движет мужество: сто человек против десяти еще не храбрость, – однако… – Она понизила голос. – На долю этих несчастных выпало немало страданий и отчаяния, и это толкает их вперед.

– Толкает против Роберта, они его ненавидят! Шерли, неужели они победят?

– Мур и Хелстоун не растяпы и не трусы, так просто не сдадутся…

Треск, грохот и скрежет прервали их шепот. На широкий фасад фабрики обрушился град камней, да такой сильный, что из всех переплетов разом вылетели стекла, рассыпались осколками. И сразу раздался боевой клич северной Англии, Йоркшира, Уэст-Райдингского округа, известного своим сукном, – клич взбунтовавшихся ткачей.