Шпеер

Экс-редактор вдруг умолк и нахмурился, медленно опустив руку с микрофоном. Длинные нервные пальцы потерли висок жестом человека, у которого внезапно заболела голова.

Он побледнел, и на его лице отразилось такое неподдельное смятение, что Гарри похолодел. Северус пару раз открыл и закрыл рот, но так и не сказал ничего. С видом полнейшего недоумения он уставился на микрофон в своей руке, перевел потерянный взгляд на напряженно молчащий зал и непонимающе заморгал.

— Дьявол, что здесь происходит? — тихо пробормотал он, озираясь. Микрофон выскользнул из его руки и грохнулся на пол, издав жуткий звук.

— Северус, тебе плохо? — крикнул кто-то.

Народ загудел, раздались крики «Врача!»

Медленно, как лунатик, экс-редактор спустился со сцены, тут же попав в окружение сочувствующих коллег.

Расталкивая хоговцев, Гарри бросился на помощь, чувствуя себя спасателем-бурундуком из мультфильма «Чип и Дейл».

«Какого актера потеряла Британия!» — не без злости подумал он, энергично работая локтями. Хитрый симулянт не удосужился предупредить, что намерен разыграть на банкете прощальный спектакль «Госпожа Амнезия».

— Не трогайте его! — рявкнул Гарри, добравшись до артистично бледного злодея. — Разойдитесь, всё нормально!

Обняв Северуса за плечо, грозным лазерным взглядом расчистив пространство вокруг, опекун Г. Дж. Поттер потащил своего подопечного к выходу.

Сотрудники расступались в благоговейном ужасе, как морские воды от посоха Моисея.

За покидающей праздник парочкой резвой белкой скакала корреспондент «Таймс» Рита Скитер.

* * *

— Продолжается посадка на рейс ноль-эс девятьсот тридцать три Хитроу — Вена-Швехат, — мелодично сообщил голос в невидимых динамиках.

Северус озабоченно проверил содержимое стоящей на полу сумки с дырками по бокам.

— Получить разрешение на перевозку крысы сложнее, чем достать досье Поттеров! — сердито пробурчал он. — Ясное дело, Добби только того и ждет, как бы перегрызть электрокабеля и сожрать пластиковые тяги в самолете!

— Шатц, ты такой смешной, — пробормотал Гарри. Растерявшийся от суеты в аэропорту, взволнованный и счастливый, он висел на шее у Северуса, вцепившись в него маленьким цепким клещом. Что думают окружающие, не волновало.

— Liebling, — Северус притянул его к себе и вздохнул. — Oh, wirklich?..

— Подожди, мы еще не улетели, — Гарри нервно оглянулся на собравшуюся в зале ожидания толпу.

— Улетим, — буркнул Северус.

Г. Дж. засмеялся и потыкал пальцем в его упрямо выставленный подбородок.

— Ты говоришь с такой уверенностью, будто в случае неудачи вышвырнешь из кабины пилота Австрийских Авиалиний и возьмешься за дело сам.

— Я не пробовал водить самолет, — без тени юмора сказал Северус. — Компьютерные тренировки на случай террористов в салоне — это несерьезно. Да и вообще... я теоретик, а не практик, Liebster. Но, конечно, ради Добби я готов на многое.

— Сволочь, — промурлыкал Гарри, обнимая его за поясницу. — Ты еще австрийско-британский конфликт развяжи из-за Добби!

— Думаешь, трудно? — заломил бровь Северус. — Таможенная бюрократия, потеря времени на оформление бестолковых справок, хамское и равнодушное отношение к пассажирам, перевозящим животных, условия перевозки — отдельная тема... Ха! Партия Защиты Животных только и ждет гудка.

— Страшный ты человек, — сказал Гарри, беззастенчиво любуясь Северусом и погружаясь в волнующую тьму черно-шоколадных глаз. — Ты знаешь, что в первую же секунду, как увидел тебя, понял, что ты добрый, Шатци-шатц? И грустный, — с улыбкой прибавил он и погладил пальцем недовольно сжатые губы.

Северус вдруг рассмеялся. Гарри завороженно уставился на его зубы, неровные и безмерно любимые, обласканные и облизанные его языком тысячу раз.

— Ты всегда был фантазером, Liebster. Но я больше не грустный. Ich hoffe... — Северус замолчал, странно улыбаясь.

— Подожди, — Гарри проник руками под его шарф и безнаказанно поглаживал кончиками пальцев чувствительную кожу на шее. — Я много думал про наше ДРУГОЕ измерение.

В глазах Северуса мелькнуло волнение.

— Я все понимаю, — зашептал Гарри, переливая всю душу в беспокойные черные глаза. — Есть реальность, с которой нам придется жить и мириться. И твоя идея про амнезию... Она хорошая, если ты сам этого хочешь. Пока хочешь. Слышишь меня, Шатц?

Северус не просто слушал, а весь обратился во внимание, сверля Гарри непонятным горящим взглядом.

— Выходит, мы черт знает сколько времени будем играть в амнезию, — зашипел Г. Дж. ему на ухо. — Тебе не надоест? Ты точно уверен, что хочешь делать то, что мы задумали? А вдруг тебе не понравится?

— Уверен, — жестко сказал Северус. — Абсолютно. Всё, что можно изменить — изменим, всё в силах человеческих. Когда поймем конкретно и точно, что и для чего хотим и что нам надо. А пока... Мне ничего не нужно, кроме тебя. Ничего, кроме тебя, твоего спокойствия и твоей радости, — серьезно сказал он.

— Для меня «другое измерение» — это любое место на земле, где есть ты и я, — взволнованно прошептал Гарри. — Я дурак, да?

Северус сжал его руки, глядя в глаза с непривычной прямотой.