Шпион его величества

Мая 15 дня. Двенадцатый час ночи

СПРАВКА, ДОСТАВЛЕННАЯ МНЕ

ПОЛКОВНИКОМ ЗАКРЕВСКИМ

Петр Андреевич Кикин родился 27 декабря 1775 года, закончил Московский университетский благородный пансион (сие учебное заведение давно поражено идеями вольнодумства. – Примечание Я. И. де Санглена), потом поступил на службу в лейб-гвардии Семеновский полк, куда был записан еще на втором году от роду.

В 1802 году был пожалован императором во флигель-адьютанты. Состоял при генералах Михельсоне, Мейендорфе и затем и при особе государя. Пользуется его расположением (впоследствии стал статс-секретарем, сенатором, тайным советником. – Позднейшее примечание Я. И. де Санглена).

Мая 16 дня. Одиннадцатый час утра

Невероятно, совершенно невероятно. Это просто не укладывается у меня а голове. Да тут самый что ни на есть настоящий заговор.

Конечно, для начальника военной полиции хорошо, что есть заговор, что есть что раскрывать, но мне как верноподданному это не по душе – слишком высокие и благородные лица тут принимают участие.

Неразлучные полковники Розен и Ланг только что прибыли и уведомили меня, что вчера в сумерки румянцевский особняк посетил дежурный генерал Первой Западной армии Петр Кикин.

Придется все рассказать государю, хотя это будет и непросто, ведь он так благоволит к Кикину. Правда, чем более Александр Павлович благоволит к людям, тем более склонен ко всяческим подозрениям на их счет.

Опять поразительную сценку видел сегодня во время утренней прогулки в городском саду: корсиканец и заклятый недруг Бонапарте Поццо ди Борго (впоследствии наш посланник в Париже, а затем и в Лондоне, умер он в Париже. – Позднейшее примечание Я. И. де Санглена) шествовал рядом с этим говоруном-коротышкой аббатом Лотреком и очень мило и даже увлеченно с ним о чем-то беседовал.

Да, совершенно необыкновенным городом стала в последнее время Вильна, преобразившись прямо на глазах, – городом дипломатов и шпионов, съехавшихся сюда со всей Европы.

Но особенно интересно было увидеть именно Поццо ди Борго, прогуливающимся рядом со шпионом Бонапарте аббатом Лотреком, сия сценка стоит того, дабы быть описанной историческим романистом.

Поццо ди Борго – родом с Корсики, он был там адвокатом. В 1791 году в Париже он был избран членом Законодательного собрания. Однако его заподозрили в симпатиях к королю, и он вынужден был вернуться на Корсику. Там он стал членом партии, боровшейся за отделение сего острова от Франции. Тут-то и началась страшная вражда между ним и Бонапарте. В ходе происков последнего Поццо ди Борго был вынужден оставить родную Корсику. В 1796 году он уехал в Лондон, потом в Вену. Наполеон стал требовать его выдачи. В этом году император Александр вызвал графа в Петербург. А теперь этот заклятый враг Бонапарта мило беседует с его агентом, что чрезвычайно мило.

Чего только не увидишь в Вильне!

Интересно все-таки, о чем они говорят. И что же их свело друг с другом? Уж не о Бонапарте ли они беседуют? Может быть, аббат решил прикинуться недругом императора Франции?

А ведь с графом ди Борго шутки плохи! Он хоть и дипломат, но при этом остается корсиканцем: жесток, коварен и мстителен; за нож схватиться ему ничего не стоит. Так что болтунишка аббат должен быть предельно осторожен. Но, полагаю, его уже проинструктировали: верно, барон Биньнон все уже загодя по пунктам расписал.

Тем не менее с графом ухо надо держать востро. Не сомневаюсь, что у аббата Лотрека сейчас внутри все дрожит от страха, но виду он, кажется, не подает. Или это Поццо ди Борго хочет выведать у аббата, когда же Бонапарте перейдет границу?

Да, Поццо ди Борго и аббат Лотрек – парочка весьма интересная, хотя все-таки несколько загадочная пока для меня.

Мая 16 дня. Полночь

Виделся сегодня вечером с государем.

Он расспрашивал меня о настроениях, царящих в городе, и особенно об известиях, касающихся последних передвижений армии Бонапарта.

Я передал его величеству последние донесения, полученные от майора Бистрома из Ковно, от отставного ротмистра Давида Савана из Варшавы и еще целый ряд других известий.

Они заинтересовали государя. Но и сам Александр Павлович, загадочно улыбаясь, поведал мне нечто весьма интересненькое.

Император поведал одну необыкновенную историю, буквально потрясшую меня.