Шпионские игры

— Простое везение, помноженное на нашу глупость, — возразил Джонатан. — Пилотам было приказано каждую ночь летать из Авиано одним и тем же маршрутом, так что сербам вполне хватило времени, чтобы сообразить, куда направить радар.

— И все эти три технологии должны были оставаться в сейфах Пентагона, — заключила Кира.

— Хорошо быть единственным, кто владеет той или иной технологией. Но когда ею завладевает кто-то другой, становится уже не так здорово, — согласился Джонатан. — Вопрос в том, как нам это доказать.

— Это как раз просто. — Кира наклонила голову и улыбнулась. — Отправимся в Китай и расспросим Пионера.

Джонатан удивленно уставился на нее:

— Вы серьезно?

— Лучше лично допросить информатора, чем читать чьи-то доклады на ту же тему. Давайте исключим посредников.

«И уберемся поскорее из этого кабинета».

Старший аналитик поднял брови:

— Учитывая, что НОАК пустила в ход танки — НСС никогда не отпустит двух аналитиков в Китай, чтобы пообщаться с одним из лучших информаторов.

«Трус. Или циник?»

Два этих понятия не исключали друг друга, хотя Кира подозревала, что верно лишь второе, насчет которого у нее не возникало сомнений.

— Если мы не попросим, этого никогда не случится.

— Дело ваше, — без колебаний ответил Джонатан. — А пока вы будете сражаться с ветряными мельницами, посмотрим, удастся ли нам выцарапать у НСС копии тех дисков, что передал Пионер.

Корабль ВМС США «Авраам Линкольн» (CVN-72)

240 километров к западу от Сасэбо, Япония

Капитан Моше Нейгин развернул свой истребитель F-35 «лайтнинг II» на десять градусов, чтобы лучше видеть авианосец «Авраам Линкольн». Честно говоря (в этом он никогда не признавался своим коллегам), он терпеть не мог садиться на палубу авианосцев. Посадка реактивного истребителя на движущийся авианосец типа «Нимиц» ночью в шторм — настолько непростая задача, что взрослые мужчины готовы были обмочиться, и даже с опытом легче не становилось. Обычные взлетно-посадочные полосы стояли на месте и были милю длиной. Посадка на корабельную палубу длиной всего пятьсот футов, движущуюся со скоростью тридцать узлов, казалась чем-то неестественным, а жизнь летчика зависела от какого-нибудь юного помощника боцмана, следившего за натяжением палубных тросов. Слишком слабое натяжение — и самолет скатится в воду. Слишком сильное — и лишь Божественное вмешательство может помешать тросу выдрать у самолета хвостовой крюк. А дальше — горящее реактивное топливо, живой снаряд и размазанный по палубе пилот.

Взглянув в сторону от «Линкольна», Нейгин заметил медленно летевший на небольшой высоте вертолет SН-60B «сихок». Некоторые пилоты помоложе насмехались над вертолетчиками, словно никакая другая работа, кроме как полеты на реактивной технике, ничего не значила, — но все решало время. Отважным пилотам порой удавалось дожить до зрелых лет лишь благодаря экипажам поисково-спасательных вертолетов. Нейгин впервые уверовал в Бога, когда «сихок» вытащил его из воды. Один из двигателей его первого «хорнета» взорвался через полсекунды после срабатывания стартовой катапульты, разрушив обтекатель и изрешетив осколками второй. Катапульта послушно выбросила «хорнет» с авианосца, и Нейгин успел покинуть кабину за мгновение до того, как самолет ударился о воду Персидского залива. Экипаж «сихока», поднявший его из воды, даже не думал шутить насчет летного опыта Нейгина, чем заслужил со стороны капитана некоторую долю любви, которую он в иных обстоятельствах приберегал для жены.

— Заходите на посадку, — послышался в шлеме голос офицера связи.

Нейгин набрал в легкие стерильного воздуха через маску и заложил вираж, круто повернув влево.

— Доложите видимость сигнала ОСП, — сказал связист.

Нейгин нашел «фрикадельку» — сигнал оптической системы посадки по правому борту. Желтый огонек, излучаемый линзой Френеля, находился там, где и должен был, — между горизонтальными зелеными огнями сверху и снизу. Его самолет шел по глиссаде, как по линейке.

— Фенсер восемь-ноль-один, джулиет-сьерра-фокстрот, ОСП, восемь целых девять десятых,[13] — ответил Нейгин.

— Посадку подтверждаю, — сказал связист.

Нейгин продолжил разворот, пока не лег на противоположный курс, после чего выровнял самолет. «Линкольн» был прямо впереди, и абсурдно короткая посадочная полоса в тысяче футов внизу смещалась вправо. Нейгин выправил дрейф и слегка приподнял нос, чтобы сбросить скорость. Связист молчал — лучший знак, что Нейгин еще на что-то годен.

Мгновение, когда шасси касалось палубы, всегда оказывалось неожиданностью. Самолет совершил посадку на скорости чуть ниже ста пятидесяти миль в час. От плавящихся шин повалил белый дым, и несколько мгновений самолет скользил по жидкости, образовавшейся из его шасси. Нейгин вдавил сектор газа вперед до упора и услышал пронзительный вой работающего на полной мощности единственного двигателя.