Читаем Шпицбергенский дневник полностью

«Уважаемые господа!


В последнем номере Вашей газеты было помещено интервью с генеральным директором треста «Арктикуголь» господином Цивкой, который обвинил меня в том, что я фантазировал Вашему корреспонденту, когда помогал ему в беседах с жителями Баренцбурга. Мы опросили около десяти человек, встретившихся нам на улице, и только один из них сказал нам, что жизнь в Баренцбурге его устраивает. Но для того, чтобы понять правду, попробуйте ответить на один мой вопрос: что бы вы сами сделали, если бы:

— вам давали три раза в день на завтрак обед и ужин картофельное пюре или другую пищу?

— вам давали кур, срок употребления которых истёк в июле 2004 года, а впереди ещё год без новых поставок?

— вам давали капусту настолько испорченную, что её приходится только солить, чтобы не видна была её гниль?

— вы брали поднос с пищей, а вокруг него грудились тараканы?

Да, именно они (не тараканы, а Цивки) ввели в Баренцбурге новую систему расчетов по карточкам. Это действительно хорошо. Но какой выбор они предоставили шахтёрам? Питаться в столовой (от чего отказалась половина жителей Баренцбурга) или покупать продукты в буфете (что предпочитает делать вторая половина жителей). Да, люди стали экономить деньги, тратя их меньше на питание низкого качества. А хорошо ли это? Почему раньше питание было бесплатным. Да потому, что это позволяло есть столько, сколько нужно для поддержания сил в трудных условиях жизни в Арктике.

А зарплата уменьшилась. Конечно, по крайней мере каждый второй житель Баренцбурга подтвердит, что они получают зарплату ниже, чем им обещали и они ожидали, когда ехали на Шпицберген. Господин Мальцев говорил об этом в своём первом интервью, но затем отрицал свои слова, сказав, что он говорил о спорте и о футболе в частности. Тогда возникает вопрос: мог ли переводчик одновременно говорить с одним человеком о спорте, а с другим о плохих условиях жизни рабочих, не будучи при этом пойманным на лжи? Мне кажется, что каждый человек понимает международное слово «футбол» и никак не переведёт его словом «дурак» или как-то ещё. Так что вполне понятно, что господин Мальцев испугался Цивку и потому говорил впоследствии чепуху.

Мне его жаль.

А что сказать о коровах? Верите ли вы, что порошковое молоко по качеству лучше настоящего коровьего? Я лично не верю, особенно когда речь идёт о питании наших детей, которым для здоровья необходимо свежее коровье молоко. Поэтому очевидно, что коровы были забиты в Баренцбурге не по причине плохого качества молока, а по причине плохого снабжения питания для коров и плохого качества заботы о людях.

И никакой фантазии. Каждый может убедиться в том, что я сказал, собственными глазами, побывав в Баренцбурге. К сожалению, положение там даже хуже, чем описано в предыдущих публикациях.

Благодарю за внимание к моему письму.


Искренне ваш Евгений Бузни»
Перейти на страницу:

Похожие книги

Тропою испытаний. Смерть меня подождет
Тропою испытаний. Смерть меня подождет

Григорий Анисимович Федосеев (1899–1968) писал о дальневосточных краях, прилегающих к Охотскому морю, с полным знанием дела: он сам много лет работал там в геодезических экспедициях, постепенно заполнявших белые пятна на карте Советского Союза. Среди опасностей и испытаний, которыми богата судьба путешественника-исследователя, особенно ярко проявляются характеры людей. В тайге или заболоченной тундре нельзя работать и жить вполсилы — суровая природа не прощает ошибок и слабостей. Одним из наиболее обаятельных персонажей Федосеева стал Улукиткан («бельчонок» в переводе с эвенкийского) — Семен Григорьевич Трифонов. Старик не раз сопровождал геодезистов в качестве проводника, учил понимать и чувствовать природу, ведь «мать дает жизнь, годы — мудрость». Писатель на страницах своих книг щедро делится этой вековой, выстраданной мудростью северян. В книгу вошли самые известные произведения писателя: «Тропою испытаний», «Смерть меня подождет», «Злой дух Ямбуя» и «Последний костер».

Григорий Анисимович Федосеев

Приключения / Путешествия и география / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза