Штамм «Андромеда»

Из-за вышеописанных технологий существование такого невероятного истребителя держалось под строжайшим секретом. Он мог создавать карту города в ночное время, отслеживать движение определенных автомобилей с высоты в две с половиной тысячи километров, обнаружить подводную лодку на глубине до полукилометра или мины в гавани по деформациям движения волн и получать точные снимки заводов по остаточному теплу здания даже спустя четыре часа после его закрытия.

Иными словами, «Скавенджер» по всем параметрам идеально подходил для полета глубокой ночью над Пидмонтом.

Уилсон тщательно проверил оборудование и элементы управления, коснулся всех кнопок и рычагов, наблюдая за мигающими зелеными огоньками, которые указывали, что все системы в порядке.

В наушниках раздался громкий треск. Пилот ведущего самолета с легкой ленцой произнес:

– Стрелок, приближаемся к городу. Видишь?

Уилсон наклонился вперед в тесной кабине. Он летел низко, всего в полутора километрах над землей, и сначала не видел ничего, кроме смазанных пятен из песка, снега и юкки, а затем в лунном свете впереди показались здания.

– Так точно. Вижу.

– Хорошо, Стрелок. Освободи пространство.

Он отступил, увеличив расстояние между собой и двумя другими самолетами почти до километра. Они образовали боевую формацию для визуализации цели по фосфорной вспышке. На самом деле в этом не было необходимости; «Скавенджер» мог обойтись и без освещения, но начальство из Ванденберга настаивало на сборе всевозможной информации о поселении.

Ведущие разлетелись в противоположные стороны и взяли курс, параллельный главной улице города.

– Стрелок? Готовность номер один.

Уилсон осторожно коснулся четырьмя пальцами кнопок камеры. Как у музыканта на пианино.

– Готов.

– Приступаем.

Самолеты спикировали вниз, плавно приближаясь к городу, и, казалось, пролетели в считаных сантиметрах над землей, сбросив бомбы. При ударе о землю вверх вырвалась раскаленная добела сфера, залив город мистическим ярким светом, который отражался от металлического брюха самолетов.

Ведущие, закончив маневр, уже набрали высоту, но Стрелок за ними не следил. Все его внимание, разум и тело сосредоточились на городе.

– Мы закончили, Стрелок.

Уилсон не ответил. Он накренил судно, выпустил закрылки и почувствовал дрожь, когда самолет камнем полетел к земле, вызвав у пилота легкий приступ тошноты. Территория вокруг города осветилась на сотни метров во всех направлениях. Он нажал на кнопки камеры и почувствовал их вибрирующее жужжание.

Падение длилось одно очень долгое мгновение, а затем Уилсон толкнул штурвал от себя, ощутив, как самолет, казалось, цеплялся за воздух, хватался за него и наконец поднялся ввысь. Мельком он заметил главную улицу и тела. Распростертые кругом тела лежали на улице, поперек машин…

– Боже мой, – вырвалось у него.

А потом он взмыл ввысь и продолжил набирать высоту, разворачивая самолет по медленной дуге, готовясь ко второму заходу и стараясь не думать о том, что увидел. Одним из основных правил воздушной разведки было не обращать внимания на происходящее; анализ и оценка не входили в его обязанности, эту задачу возлагали на других специалистов. А пилоты, которые забывали об этом правиле и слишком интересовались тем, что фотографировали, обычно попадали в беду. Например, разбивались.

Когда самолет зашел на второй круг, Уилсон старался не смотреть вниз. И все же он не удержался и вновь увидел тела. Фосфорная вспышка уже потускнела, все кругом окрасилось в темные, зловещие и приглушенные цвета. Но тела никуда не исчезли: они ему точно не привиделись.

– Боже мой, – повторил он. – Господи ты боже мой.

* * *

Красная табличка на двери гласила: «Допуск только по спецпропускам». Внутри располагался довольно удобный зал для совещаний: на стене висел экран, напротив него с десяток стальных труб и кожаных кресел, а на противоположной стене – проектор.

Когда Менчик и Комро вошли в помещение, Джаггерс уже ждал их внутри. Это был невысокий мужчина с упругой походкой и выразительным лицом. Несмотря на то что на базе Джаггерса недолюбливали, все признавали его мастерство в области разведывательной интерпретации. Он обладал острым умом и приходил в восторг при виде малозаметных и загадочных деталей, благодаря чему идеально подходил для своей работы.

Джаггерс потер руки, когда Менчик и Комро присели.

– Что же, – сказал он. – Приступим? У меня для вас есть кое-что интересное.

Он кивнул киномеханику:

– Первый слайд.

В комнате потемнело. Раздался механический щелчок, и на экране появилось изображение небольшого города в пустыне, снятое с высоты птичьего полета.

– Снимок необычный. Снято два месяца назад с нашего разведспутника «Янус-двенадцать», расположенного на высоте трехсот тысяч километров. Качество довольно хорошее. Номера машин пока не разглядеть, но мы над этим работаем. Возможно, сможем различать уже к следующему году.

Менчик поерзал на стуле, но промолчал.