Швейцарские горки. Испанский сапог

После избиения их повязали и доставили в участок как особо опасных преступников.

Но Ледников хорошо знал одного из них, видел других, – нормальные, адекватные ребята, вовсе не конфликтные, дружелюбные.

В камере их продержали без всяких объяснений часов двенадцать, а потом появился говорящий по-русски адвокат, которого, видимо, заранее подыскали, – на Пальма-де-Мальорке вряд ли таких много. И сообщил сей адвокат вот что: «Вам всем грозит три года тюрьмы, ясно? Поэтому подписывайте немедленно вот эти бумаги, мы поедем в суд, признаетесь в нападении на полицейских, покаетесь, и вам присудят депортацию на родину и небольшой штраф». Кстати, как оказалось, пока яхтсмены сидели за решеткой, полицейские «сняли» в больнице свои побои и оценили нанесенный ущерб здоровью – от 250 до 650 евро на каждого участвовавшего в драке полицейского.

Наши уперлись – подписывать документы и признавать свою вину, о которой они ни сном ни духом, не будут, а на суде расскажут, как все было на самом деле. Адвокат, убедившись, что запугать парней сразу не удалось, тут же пропал. А полиция отвезла их в какую-то лабораторию на экспертизу, где взяли анализы на наркотики и алкоголь. И быстренько вынесли заключение, что все трое до сих пор чуть ли не мертвецки пьяны…

В конце концов, составив рапорты, полицейские все-таки выпустили парней до суда. Вновь появившийся адвокат ненавязчиво намекнул им, что, если бы полицейские захотели, они могли у них и белый порошок найти, объяснил, что в регате команда уже участие принимать не сможет, что нужно сознаться в нападении на полицейских в связи с опьянением и ждать решения суда, которое в случае признания вины и раскаяния не будет строгим.

Команда нашла другого адвоката, и его стараниями суд перешел из обвинительного процесса в договорной. Было предложено заключить мировое соглашение: команда платит небольшой штраф (соизмеримый с мифическими ранениями полицейских), а полицейский департамент не будет организовывать депортаций и предъявлять каких-либо претензий. В итоге на том и договорились. При этом с яхтсменов полностью была снята всякая уголовка. Российское консульство согласилось с таким исходом дела.

Признаться, поведение испанской полиции осталось для всех загадкой. Что было за ним? Может, сыграло роль то обстоятельство, что накануне была обезврежена бомба, заложенная под днищем полицейского автомобиля недалеко от их казармы? Допустим, полицейские проводили облаву и наши просто попали под раздачу… Или наших парней с кем-то спутали? А возможно, полицию просто навели на них, чтобы вывести из соревнований? Настучали, что это члены знаменитой «русской мафии», терроризирующей побережье. Ну, в общем, какая-то причина все же была…

Ледникова тоже вполне могли подставить по такому сценарию. Но кто и зачем?

Самое умное и уместное в этой ситуации было – постараться как можно быстрее заснуть, чтобы не морочить себе голову ненужными мыслями и подозрениями. Надо быть свежим с утра, когда понадобятся силы для того, чтобы разобраться в происходящем и противостоять наезду, который, судя по всему, неминуем. Знать бы еще, со стороны кого и в чем его обвинят… И что предложат…

Но не спалось, в голову лезли какие-то странные, совершенно неуместные и лишние мысли. Так вдруг вспомнилось, что во время первой поездки в Испанию в городке Сантильяна-дель-Мар он оказался в частном музее, где была собрана и бережно хранилась внушительная коллекция средневековых орудий пыток из разных стран Европы. Многие из этих чудовищных орудий были подлинные, то есть пропитанные за века использования кровью несчастных жертв, а часть – реплики, тщательно и с любовью воссозданные по старинным рисункам и чертежам. При воссоздании учитывалась каждая мелочь – так что хоть сейчас пытай…

Этот самый Сантильяна-дель-Мар был словно специально создан для такого музея. В городе, полностью сохранившем облик мрачной и кровавой эпохи, кажется, не было ни одного современного здания. Тут прошлое Испании, которое невозможно себе представить без Святой инквизиции, словно возвращалось в свои права. В самом музее, с названием Museo de la Inquisicion, кроме мерзких инструментов и приспособлений, глядя на которые, можно было потерять веру в разумность людей, красовались еще восковые фигуры палачей и их жертв, обильно политые красной краской, то есть были воссозданы сцены пыток. Фигуры были невыдающегося качества и небольших художественных достоинств, но, может, именно из-за этого производили особо гнетущее впечатление – под пытками то, что оставалось от людей уже нельзя было назвать человеческим телом.