Sindroma unicuma. Книга1.

Сладкие потягушки прервал тихий стук в дверь. На пороге стоял осунувшийся и взъерошенный Капа, с гуляющим по плинтусу взглядом.

- Можно побыть с тобой? - попросил тихо. - Мне страшно одному.

Это могла быть 17.1 глава

- Братан любит играть в рисковые игрушки, - поделился Капа, усевшись рядом на кровати, - а я никогда не участвовал, потому что не умею. Сегодня же словно фонарь в голове загорелся: хочу попробовать! Меня потом спрашивали, не снимал ли я дефенсор. Ведь в столовой народу немерено, и любой мог заставить или внушить.

- Взаправду снимал?

- Я похож на больного? - обиделся парень.

- Откуда мне знать? - пожала я плечами. - Если вы среди бела дня выделывали пируэты, то наличие у тебя здравомыслия вызывает большие сомнения.

- На меня вдруг накатила бесшабашность. Казалось, что море по колено и что обязательно получится. Симон постоянно смеялся надо мной. Говорил, в секции по мячам луплю, а мелочь не могу отбить. Вот и захотелось доказать, что я ничем не хуже. Эх, не хватило ума остановить полудурков! Пошел на поводу.

- Что сделано, то сделано. Сейчас надо за Симу болеть и верить, что все будет хорошо. Кстати, ты в него запулил?

- Не я, и это радует. Но всё равно здорово обкакался. Симон никогда не простит, что я показал себя слабаком, - вздохнул тяжко парень.

- Зато у него есть стимул к выздоровлению: выйти из больницы и хорошенько потрепать тебе челку.

- Пусть все волосья повыдирает, не жалко! - подхватил с воодушевлением Капа и тут же приуныл: - Отцу, наверное, сообщили. Такой удар для него! Нас же исключат.

Самое время для поддержания тонуса, - подумала я и выудила из тумбочки запрятанную фляжку и складной стаканчик. Содержимое баклажки плескалось на дне. Парень не отреагировал на звук, понурив голову. Видать, совсем плохи дела, коли не сработали врожденные рефлексы.

- Иди, Капа, за закуской. Будем заливать горечь жизненных проблем.

Он неохотно ушел и вскоре вернулся, неся надкусанный батон под мышкой, кусок колбасы и начатую пачку плавленого сыра.

- Все, что осталось. - Выложил на стол. - А сегодня мы не успели купить.

Вытащив из тумбочки складной ножик, я наскоро соорудила бутерброды и налила в стаканы по глотку коньяка.

- Не чокаясь, Капа. Желаю твоему брату выздороветь. Это прежде всего.

Он кивнул, мы выпили и съели по бутерброду.

- Папаня у нас ученый, - похвалился Капа. - Работает в научном городке, на передовых рубежах висорики.

- А тут вы, два раздолбая. И в кого уродились?

- Ага, и не говори. Наливай, что ли, еще.

Я снова плеснула по стаканам.

- С отцом понятно. Он ученый, а вы, стало быть, не в него пошли. Правильно люди говорят, что на детях гениев природа отдыхает. А мама тоже в науке?

- Нету мамани. Разбилась на машине. Так что, кроме отца и Симона, у меня никого нет.

- Сочувствую.

- Да я и не помню её. Нам с братом было два года, когда она в аварию попала. Отец больше не женился и тянул нас в одиночку.

- Гордиться надо родителем, а вы доводите до инфаркта и седых волос.

- Да, - согласился покаянно парень. - Дурни.

- Переросшие, - добавила я.

Мы выпили и закусили.

- Хороший у тебя коньяк, - похвалил Капа.

- Неплохой. Согревает в трудную минуту.

- А в первый отдел лучше не попадать, - разоткровенничался парень. - Все жилы вытянули. Вроде улыбаются, а в глазах - лед, во рту - змеиные жала, и яд с клыков капает.

Меня передернуло:

- Ох, жуть! Иллюзиями запугивали?

- Что ты? - отмахнулся Капа. - Это я образно выразился.

- Дефенсор требовали снять?

- Нет. И обвинение пока не вынесли. Но дело завели, начато следствие. Запугали до чертиков, я чуть не обоср*лся.

- Капа! - сказала с укоризной.

- Извини. На моем месте ты бы похлеще завернула.

Я набулькала коньячку гораздо щедрее, и мы снова выпили и закусили. Мне похорошело, внутри разлилось тепло.

- Прежде всего, Капа, - начала поучать парня, - стыд тебе и позор, что бросил брата в беде и не помог.

- Да, я позорный трус, - согласился он уныло. - Перепугался так, что до сих пор коленки дрожат. Как людям в глаза смотреть? Остается только в петлю или в омут с камнем на шее.

- Дурак! - хрястнула по столу. Я вообще стала вести себя гораздо агрессивнее. - Хочешь отца в гроб уложить?

- Не-не, - заблеял Капа.

- Тогда запасись терпением и дождись, когда Сима выйдет из больницы. Наберись мужества встретиться с братом. За свои поступки надо отвечать. В конце концов, ты уже не ребенок, а великовозрастная дылда!

- Ты права! - поддержал вдохновленный Капа, и я, не жадничая, снова налила в стаканы горячительной жидкости. Мы залпом выпили и закусили.

- И приготовься к тому, что с тобой никто не будет цацкаться, а жить нужно дальше, причем стараться жить достойно.

- Я уже понял, - кивнул парень.

Вечер плавно перетек в ночь: мы пили и закусывали, закусывали и пили. Изливали свои печали, делились горестями и посвящали друг друга в сокровенные тайны. Капа плакал, я его утешала, а потом процедура повторилась с точностью до наоборот.