Система мира

Уже по этому одному Джек Шафто мог бы понять, кто в телеге; впрочем, Сатурн разрешил последние сомнения, направив свет фонаря поочередно на Джимми, Дэнни и Томбу. Последним он осветил Даниеля: важно было показать Джеку не только, что они сбежали, но и кто устроил побег.

— Летите, как птицы, — сказал Джек. Он не кричал, а каким-то образом проецировал свой голос прямо на них. — И не останавливайтесь, пока не достигнете Америки!

— А ты, отец? Мы должны бежать вместе! — крикнул Джимми.

— Если бы желание, само по себе, могло рушить тюрьмы, все люди были бы свободны, — отвечал Джек. — Нет. Я здесь. Вы там. Завтра я по-прежнему буду здесь, а вот вам лучше не задерживаться.

— Отец, мы не можем тебя бросить, — сказал Дэнни.

— Довольно! Трогайте немедленно! Слушайте. Тридцать лет я твердил, что должен позаботиться о своих сыновьях. До сей минуты я просто болтал языком. И вот наконец я сделал, что обещал. Забудьте всю пакость, помните только это. Вперёд! Отправляйтесь в Америку, найдите себе жён, заведите детей и расскажите им, что их дед сделал для своих сыновей. Пусть знают, что от них ждут никак не меньшего. Прощайте!

Голос сорвался. Джек обессиленно приник к решётке, и людям внизу вновь смутно предстало его лицо.

Сатурн махнул кучеру, тот щёлкнул кнутом, и телега повернула на запад. Прощальные крики трёх беглецов потонули в грохоте колёс. Рогожа опустилась, скрыв здание с едва различимым лицом Джека в окне. Телега укатила прочь. Площадь опустела. Над ней угадывались пять человеческих фигур: припавший к решётке Джек, а под ним, в нишах, Свобода, Правосудие, Милость, Истина. Все они как будто повернулись к Джеку спиной и демонстративно не слушали приглушённых рыданий, долетавших из окна ещё несколько минут.

По Хай-Холборн доехали только до Ченсери-лейн, там повернули на юг, к реке, и через Темпл добрались до пристани, где ждала лодка с несколькими гребцами, которые за приличные деньги согласились на одну ночь стать слепоглухонемыми. Все пятеро участников побега сели в лодку. Она отвалила от пристани Темпла и двинулась наискось вверх по течению к ряду деревянных причалов на Ламбетском берегу.

— Неизвестно, как скоро ваше исчезновение заметят, — сказал Даниель, когда спутники, по его мнению, достаточно оправились от жестокого прощания, чтобы слышать и понимать. Беглецы жадно поглощали хлеб, сыр и варёные яйца, приготовленные для них в лодке. При первых словах Даниеля все трое повернулись к нему, из чего он заключил, что они привыкли внимательно слушать и выполнять указания.

— Первым делом людей с вашими приметами будут искать в нижнем течении Темзы. Поэтому туда вам не надо. На том берегу ждут быстрые лошади, чистая одежда и человек, который проводит вас до некоего места в Суррее, где вы смените коней — и так до самого Портсмута. Если повезёт, вы завтра же отплываете в Каролину вместе с работниками, завербованными на плантацию мистера Икхема; на вас выправлены такие же документы. Однако если весть о вашем побеге достигнет Портсмута раньше, чем корабль отплывёт, возможно, придётся заплатить какому-нибудь контрабандисту, чтобы тот отвёз вас во Францию.

— Отец сказал в Каролину, — подал голос Дэнни. — Значит, поедем в Каролину.

— Не сомневаюсь, — отвечал Даниель. — Думаю, вам в Америке понравится.

— Знаем, были, — отозвался Джимми.

Члены банды Шафто настолько привыкли к отчаянным ночным эскападам, что умчались в Ламбетскую тьму раньше, чем Даниель успел вылезти из лодки, чтобы с ними проститься. Теперь ему оставалось только сидеть и ждать, пока гребцы доставят их с Сатурном обратно на Лондонский берег.

— Я и не подозревал, как чертовски трудно возглавлять преступную организацию, — посетовал Даниель. Возбуждение последних часов схлынуло, осталась только непомерная усталость.

— Как правило, люди приходят к этому постепенно, начиная с более простых занятий, вроде кражи часов, — заметил Сатурн. — Неслыханное дело, чтобы кто-то сразу оказался наверху. Такое мог совершить только выдающийся член Королевского общества. Будь на мне шляпа, я бы снял её перед вами, сэр.

— Интересно, зачтётся ли моя неопытность за смягчающее обстоятельство, когда меня будут судить.

— Не «когда», а «если». Хотя вам стоит подумать о возвращении в Америку.

— Хорошо, подумаю, — отвечал Даниель. — Но прежде нам предстоит спуститься в ещё одну клоаку.

— О, после сегодняшнего я никогда больше не буду смотреть на Уолбрук как на клоаку! — отвечал Сатурн. — Скорее как на ручеек, который замуровали под землю для удобства немногих избранных.

До Крейн-корта было меньше четверти мили. Даниель взял портшез, и носильщики доставили его туда в несколько минут. Исаак Ньютон, как оказалось, работал тут допоздна; кто-то его нашёл и вызвал. Узкий двор перегораживала стоящая перед крыльцом карета. Даниель велел носильщикам посторониться, чтобы её пропустить.

Исаак вышел, белый в свете уличных фонарей, кашляющий, осунувшийся. Он сел в карету и тут же открыл окно, чтобы впустить воздух.