Сицилианская защита

- Будем работать с двумя инициаторами,- Айказян взял листок бумаги и извлек из нагрудного кармана свои знаменитые авторучки.

Их было три. Красная, синяя и черная. И в каждой были чернила соответствующего цвета.

Он начертил на бумаге два круга, затем вписал в них красными чернилами химические формулы и начал пояснять. Точнее, он не объяснял, а давал указания. В завершение между прочим сказал:

- Напрасно ты мучаешься с жидким азотом. Мне кажется, и в простой воде можно дробить молекулы мономера. По-твоему, при температуре ниже нуля внутренние напряжения слабее? Подумай-ка над этим.

- Подумаю,- пообещал я.

Айказян добавил вполголоса:

- Я нахожу, что состав лаборантов пополнился очень своевременно.

- Это можно было сделать всегда. Но, может, и хорошо, что нелегкая задача уже решена,- ответил я.

Шеф взглянул на меня из-под мохнатых бровей: - Так считаешь?..

- Я же сказал.

Упрятав авторучки, Айказян смял и выкинул в корзину исписанный листок и молча вышел из лаборатории.

- Почему ты отказываешься ехать в Цахкадзор? - спросила Седа.

- А ты собираешься?

- Конечно.

- Я ни разу в жизни не стоял на лыжах!

- Ничего, научишься,- принялась уговаривать Седа.

- Значит, и ты тоже едешь...

- Да, да!..

На остановке я не стал, как обычно, прощаться с Седой, и мы вместе свернули влево.

- Седа, а ты хочешь, чтобы я поехал?

Мы прошли еще метров сто, и она наконец проговорила: - Поедем. Развеешься. Вот уже. несколько дней на тебя просто страшно смотреть...

- И много их собирается?

- Кого?

- Едущих?

- Не знаю. Рубен предложил мне, и я сказала, что поеду, если и ты...

Мы остановились возле ее дома.

- Во сколько отправляемся? - спросил я.

- Через два часа надо быть на вокзале.

- Едем поездом? - удивился я.

- Поездом.

Стал лихорадочно прикидывать, успею ли съездить домой, потом вовремя добраться до вокзала, и вдруг вспомнил о самом главном, о лыжах... У меня ведь их нет. Какой же смысл ехать в Цахкадзор?

- Не волнуйся,- успокоила Седа.- У меня две пары. Еще осенью запаслась. Уж очень они были хороши. Не удержалась. И палки бамбуковые, не алюминиевые. Так что все в порядке.

Я с отчаянием взглянул на часы, потом на перегруженные троллейбусы и трамваи.

- Не успею съездить домой,- мрачно заметил я.

- Хочешь, пойдем к нам? - пригласила Седа.- Пообедаем, потом возьмем такси -и на вокзал.

- Ас Рубеном ты не договаривалась?

- Нет. Когда ты сказал, что не едешь, я тоже отказалась.

Седа прошла вперед и стала торопливо подниматься по лестнице. Я еле успевал за ней. Она достала из сумочки ключи и, открыв дверь, пригласила меня войти.

Я почему-то думал, что дома у них никого нет, но, уже снимая в коридоре пальто, услышал: - Это ты, дочка?

- Я, мам,- отозвалась Седа.- Со мной товарищ.

- Левой?

- Да...

Мать Седы сидела в кресле. Я подошел и поздоровался с ней за руку.

- Садись, сынок,- пригласила она. Потом хрипловатым голосом спросила: -Ты спешишь, Седа?

- Да, мам, - ответила Седа, повязывая передник. - Мы едем в Цахкадзор.

Ситцевый передник с яркими цветами придавал Седе новое очарование. Она сделалась более земной, более близкой и очень какой-то ясной.

- Я сейчас накормлю тебя, мам,- сказала она.- И мы поедем А завтра к вечеру буду уже дома.

Завтра вечером. А я-то думал, что сегодня же и вернемся.

- А есть там где ночевать? - спросил я.

- С ночевкой несколько сложновато, но что-нибудь придумают,- успокоила Седа.- Я не первый раз туда еду, всегда устраиваемся.

Она придвинула кресло матери к столу и, усевшись напротив меня, спросила:

- Выпьешь что-нибудь?

Мать Седы пристально, взглянула на меня.

- Нет, спасибо,- ответил я.

- У меня есть французский коньяк, - улыбнулась Седа.- И знаешь, все не было случая открыть. Давай?!

- Нет, я вообще не пью. Но если бы и выпил когда, то только нашего. А сейчас, ей-богу, не хочется.

- Ты женат, Левой? - вдруг спросила мать Седы.

Я опустил ложку с супом в тарелку и взглянул на Седу.

- Закутай хорошенько ноги, мама, - выручила меня Седа.

Потом мы молча продолжали есть.

Седа принесла из кухни плов с черносливом и сказала, что обязательно зажарила бы в духовке курицу, знай, что я буду у них обедать.

- Седа мне много рассказывала о тебе, Левон,- сказала мать.- Я давно хотела тебя увидеть, но ты почему-то все отказывался зайти.

Я удивился: Седа ведь никогда не приглашала меня к себе домой.

- Очень занят, - ответил я. - Вечерами тоже работаю, не в лаборатории, так дома.

- Знаю, знаю. Дочка говорит, что ты будешь большим ученым.

Мне стало неловко, и я в душе обозлился на Седу.

- Чего смутился? - заметила мать Седы.- Сейчас перед способным человеком открыты все пути...

- Мам,- перебила ее Седа,- какой компот открыть, персиковый или абрикосовый.

- Спрашивай у гостя. Я сказал, что. предпочитаю персиковый.

Когда Седа вышла за компотом, мать просительно прошептала:

- Левон-джан, пожалуйста, никогда не обижай Седу. Она у меня единственная.