Сколько стоит ваше сердце?

На том же шальном кураже Эшери взлетел на гребень вала, отцепил с пояса кошку — со щелчком расправились острые когти, способные вцепиться в камень, если в нем есть хоть малейшая неровность, кинул ее меж зубцов и с диким воплем: "Да обратится в пламя воля его!!!" — сиганул со стены. Вниз. Почти пятьдесят футов…

Засвистела веревка, разматываясь с невероятной скоростью и Монтрез понял, что если он прямо сейчас не найдет способ затормозить падение, то ремень просто разорвет его пополам… К счастью, заклинание "малой" или "статичной" левитации не относилось к однозначно враждебным, оно применялось и здесь, чтобы мастера не переломали себе ноги и шеи при починке храмовых крыш…

Вслед засвистели стрелы. Но Монтреза это только повеселило — по мишени, которая двигается с такой скоростью еще попади! А за две клепсидры до рассвета, да из патрульных арбалетов, которые били прицельно, максимум, шагов на тридцать, а дальше стрельба велась по принципу: "на кого Небо обиделось"… Без шансов.

Нет, под стенами Атры ему не умирать. Если только Кер повесит за учиненный бардак.

— Марк? — Алета жутко обрадовалась, но совсем не удивилась. — Как ты сюда попал, сколько с тобой человек? Вы возьмете дом штурмом?

Марк перелез в комнату и девушка быстро захлопнула ставни, да еще и закрыла их на засов.

— Ну, говори же… ой.

Алета только сейчас заметила что на ней ночное платье и шаль.

— Одевайся быстро, я отвернусь. У нас мало времени, Алета. Штурма не будет, я тут один. Вернее, мы вдвоем с твоим кузеном, но он увел погоню. Пока одеваешься, расскажи мне подробно, где зеркало.

— Зеркало?! — вскрикнула Алета. В голосе прозвучала горечь, безнадежность и злоба, — Марк, зеркало… Забудь о нем. Лучше вылезем в окно и попробуем сбежать.

— Весь город стоит на ушах, — покачал головой Марк, — лезть в окно, чтобы попасть в руки патрулей…

— Значит, надо подождать до завтра. Спрячешься здесь, еду я тебе отдам свою, я все равно не могу есть эту дрянь! — в голосе девушки прорезалась настоящая ненависть.

— А для меня, значит, самое то, — улыбнулся Марк, — спасибо, Алета, ты очень добра.

— Я не добра, я зла как три тысячи демонов с огненной равнины! И с удовольствием убила бы Белого Хорька. Поворачивайся.

В тусклом свете единственной свечи Винкер разглядел унылое одеяние младшей жрицы, подпоясанное веревкой, плотный капюшон, растрепанную золотую прядь. Зеленые глаза поблескивали и радостью, и гневом — все одновременно, а мягкие губы и улыбались, и зло кривились, и тоже все сразу… Тень за ее спиной была громадна и металась со стены на потолок и обратно.

Поцеловать это милое, рассерженное и недоброе чудо не было ни времени, ни права.

— Мы не можем задерживаться. За клепсидру до рассвета начнется штурм. Кер возьмет город, жрецы не отобьются.

— Так это же хорошо.

— Очень. За одним маленьким исключением. Как только Белый Хорек поймет, что ему не удержать Атру, он прикажет переправить тебя куда-нибудь в другое место, и хорошо — если оно будет в Империи. Зеркало — наш единственный шанс.

— Значит, у нас нет никаких шансов, — убито сказала Алета и опустилась на кровать, — Ты знаешь, что император уже посылал людей мне на помощь? — Винкер кивнул, — У них ничего не получилось, Марк. На зеркале какое-то странное благословение. Оно пропускает только Святых Воинов в сане не ниже жреца и тех, кого они ведут.

— Догадываюсь, — кивнул Винкер, — я умею читать отчеты. Из тех, кто дошел до зеркала, никто не вернулся, но куда они шли, я примерно понял. Оно находится в подвале базилики, верно? Туда можно пройти? Сколько часовых?

— Ты меня слышал, Марк, — Алета повысила голос, — зеркало не работает!

— Не кричи, весь дом перебудишь. Если жрецы ходят, значит — работает. Портальное зеркало может "не работать" только в одном случае — если полностью выработан ресурс анеботового слоя. Но тогда оно просто трескается. Неужели ты этого не знаешь? Это же твое наследство.

— Шахтами всегда занимался дядя, — Алета отвернулась, — Марк, мы пробовали, честно. Поверь мне…

— Верю, — просто сказал он, — Я тебе полностью доверяю, Алета. А вот ты мне, кажется, не очень. Нужно это исправлять, а? Так что там с часовыми?

— Во дворе их нет — сдалась девушка, — они стоят на воротах и по всей верхней галерее. Базилику не охраняет никто, она даже не запирается, но подвал с портальной комнатой стерегут четверо… Как правило, четверо. Но иногда их больше. Когда у Белого Хорька обостряется паранойя.

— Комната запирается?

— Д-да.

— Какая дверь? Наружу или внутрь? Замок или засов?

— Не помню, — помотала головой Алета, — дверь, кажется, дубовая. Очень массивная. А наружу или внутрь… Меня все время вели в середине и закрывали собой. Марк, из-за меня погибло столько людей!

Сообразив, что сейчас Алеты выдаст типично женскую реакцию — разревется, Винкер жестко сказал:

— Не из-за тебя. Из-за анеботума. Это стратегическое сырье. За него будут умирать, пока кто-нибудь не изобретет более дешевый способ путешествий на большие расстояния. И тогда люди начнут умирать за что-то другое.