След менестреля

- То есть самым заурядным человеком. Так де Клерк пытался обмануть судьбу, предназначившую ему роль Носителя Слова. Роль, которая в итоге обернулась бы для него славой и великим самопожертвованием. Но де Клерк не хотел приносить себя в жертву. Он слишком любит жизнь. Я не могу осуждать его за это.

- И что было потом?

- Де Клерк в очередной раз стал искать возможность вернуться в Элодриан. Он уже знал, что прежние Омайн-Голлатар разрушены, а я перестал быть их Хранителем.

- Но как так получилось, что ворота исчезли, а Дух разрушения продолжал действовать?

- Потому что он уже вполне освоился в нашем мире. Прежний Элодриан перестал существовать. Дозор Белого Мага, мое творение, оказался на землях Вальгарда. Тогда де Клерк стал искать способ воспользоваться единственным открытым порталом – в Чертогах Сестер, в Нильгерде. Он упросил Сестер дать ему последнюю попытку. У него появилась мысль: вернуться в свой мир, разыскать и передать нам те копии книг Азарра, которые он в свое время написал.

- А смысл?

- Де Клерк решил, что если уничтожить любую связь между нашими мирами, то весь ход событий можно вернуть к начальной точке, а именно к тому моменту, когда английский менестрель бежал от инквизиции в Элодриан. Это было правильное решение. Видимо, де Клерк в ходе своего очередного возвращения в вашу реальность узнал нечто очень важное, что делало бы возможным такое изменение событий.

- Да, я помню, я однажды слышал от мамы, что отец работал в лаборатории, где занимались исследованиями физики времени, - я поднял на ан Граха ошалевший взгляд. – Черт, все сходится! Но что же ему помешало?

- Орден. Во время своего возвращения в Элодриан де Клерк узнал, что Орден разыскивает его. Портал в Белом Дозоре был неактивен, но де Клерк решил с его помощью попасть в Нильгерд, чтобы действовать наверняка.

- Постой, Тейо, есть одна неувязка. Я читал письмо де Клерка… моего отца, которое он оставил своему приятелю в Белом Дозоре. Там он пишет, что сумел открыть проход в совершенно неизвестную ему реальность. Но ведь он совсем недавно в ней жил, как же так?

-Каждый переход через Омайн-Голлатар – это своего рода новая смерть и новое рождение. Вспомни, что случилось с тобой – ты оказался в теле Эрила Грегана и не сразу обрел самого себя. То же самое случилось и с де Клерком. Учти, что кем бы он ни становился все эти долгие годы, он был прежде всего самим собой, человеком по имени Вильям де Клерк.

- А Сергей Москвитин был всего лишь фантомом, - вздохнул я. – Странно все это. Но теперь ты видишь, Тейо, как мне важно найти этого вашего гения?

- Вижу. И с самого начала видел. Но тебе нужно подготовиться к этим поискам. Между тобой и де Клерком стоит Дух разрушения. Сможешь одолеть его?

- С вашей помощью – пожалуй.

- Тебя не так просто испугать. Что ты знаешь о Магии Смерти, drannac?

- Ничего. И знать ничего не желаю, если честно.

- А зря. Это главное и самое мощное оружие наших врагов, последователей Айтунга. Смотри сюда, - ан Грах взял в руки приставленную к центральному столбу шатра лопату и что-то прошептал. Черенок лопаты на моих глазах позеленел, покрылся тонкой живой корой, дал побеги, пару секунд спустя эти побеги покрылись почками, а те, в свою очередь, раскрылись в молодые свежайшие листья. – Это очень простое заклинание, и любой начинающий маг моего народа смог бы проделать то же самое. Но даже мне не под силу сделать так, чтобы эти листья завяли.

- То есть, ваша магия не может приносить боль и смерть?

- Верно, drannac. В этом ее главное отличие от магии Айтунга, магии Снежной Ночи и Холода, Белого колдовства. Волшебство Элодриана всегда было связано с жизнью и красотой. Вот почему Дух разрушения так быстро проник в наш мир – он попросту не встретил достойного отпора.

- А Огненные эльфы, те, кто населял Арк-Альдор?

- О, их магия была как раз основана на силах Разрушения. Ты что-нибудь знаешь о Рунных Печатях?

- Ничего, - признался я.