След менестреля

- Это забавляет тебя, Ллэйрдганатх, - заметила с улыбкой Сестра-День.

- Еще бы! – Я вскочил, забегал по комнате, не в силах себя сдерживать. – Вероника филолог, понимаете? Она изучала всех этих великих поэтов и драматургов, она прекрасно говорила по-английски. Насчет французского не знаю, но не исключено, что и его тоже знала. И в этой книжке записала не только сочинения своего любимого, но и стихи авторов, которые помнила наизусть с института. Или же можно допустить, что все эти стихи сочинил де Клерк. А потом эту книжку нашли и… Вот вам и прогрессорство в чистом виде, ха-ха-ха! Литературоведы всего мира с ума бы сошли, если бы узнали, что Уильям Шекспир занимался автоплагиатом. – Я окинул взглядом следивших за мной сестер. – Вот так, дорогие мои ши. Только я одного не пойму – как вам удалось заполучить эту книгу, если ворота Омайн-Голлатар разрушены? И вы же сами говорили, как опасно появление в одном мире артефактов из другого.

- Эта книжкане несет угрозы, - Черная Ши улыбнулась уголками губ. – В ней слишком много красоты и любви, чтобы она могла повредить Элодриану. Мы хотели сделать тебе приятное, Ллэйрдганатх. Чтобы у тебя осталась память о людях, которых ты любил и о мире, который оставил. Эта книга твоя.

- Спасибо, - я прижал томик к груди, ощущая необыкновенное счастье. – Даже слов нет, как я вам благодарен. Сразу душа меньше болеть стала.

- Ты не сердишься на нас?

- Теперь нет.

- Тогда у нас есть еще одна новость для тебя, Ллэйрдганатх, - Черная Ши шагнула ко мне и коснулась кончиками пальцев моего плеча. – Перед тем, как прийти сюда, мы приняли наших разведчиков, прибывших с вальгардской границы. Во время переправы у Рискинга король Готлих провалился под лед, и вытащить его не удалось. Вальгардское войско лишилось предводителя, бароны уходят, в их стане разброд, вот-вот начнется борьба за власть. И теперь совершенно ясно, что нашествия на Нильгерд не будет. Ты спас нас всех.

- Ну, это радует. – Я помолчал. – Это значит, что дороги скоро станут безопасными, и нам с Уитанни можно будет покинуть вашу гостеприимную башню.

- Ты хочешь уйти?

- Я хочу, чтобы у нас с Уитанни был свой дом. И чтобы в его стенах звучали детские голоса.

- Хорошее желание, - сказала Белая Ши. – Мы не ошиблись в тебе, Кириэль.

- Конечно, ты можешь уйти, когда захочешь, - поддержала Сестра-Ночь. – Но мы с сестрой пока просим тебя погостить у нас. Нам приятно твое общество. И общество Уитанни тоже.До окончания зимы осталось совсем недолго.

Эпилог

Чудесная в этом году весна. Небо просто невероятной синевы, да и солнышко так замечательно переливается в бегущих по земле ручьях талой воды, что даже не замечаешь грязь и прочие весенние прелести. Воздух такой, что хочется дышать и дышать. И, кстати, сколько месяцев я не курю? Теперь уж точно не сорвусь, потому что в Элодриане нет табака. И слава Богу.

- Слышишь? – Уитанни навострила уши.

- Вроде как едет кто-то, - ответил я, прислушавшись.

Из-за поворота лесной дороги показалась фура, запряженная парой пегих длинногривых тяжеловозов. На дощатых бортах фуры было написано крупными кривыми буквами: «ФИОНА БЕРГУС ТАВАРЫ И ВИНО». Правил фурой одетый в овчинный полушубок мужичок лет пятидесяти с плоским и болезненно-бледным лицом. Завидев нас, он придержал коней и вытащил фитильный пистолет.

- А ну, с дороги! - крикнул он, впрочем без особой злобы.

- Убери пушку, дядя, - ответил я. – Мы не разбойники, просто путники. Лучше скажи, откуда едешь и как далеко до ближайшей корчмы.

- Сейчас на дорогах полно разного сброда, - заявил мужик, не убирая оружие. – Если ты мирный человек, чего у тебя тесак на поясе?

- Так времена неспокойные, мирному человеку себя и жену надо уметь защитить. – Я оперся на посох. – Так далеко еще до жилья?

- Нет, - мужик все-таки убрал пистолет. – Еще до темноты придешь в Эзер, это деревня южнее по тракту. Большая деревня и корчма там хорошая.

- А работа там для странника найдется?

- Смотря чего можешь делать. А ты вроде как из чистоплюев, коли по одежде судить. Студиозус или чиновник какой.

- Я вообще-то лекарь.

- Лекарь? – Тут мужик на козлах изменился в лице. – Бессмертные Вечные, вот повезло нам!

- В смысле?

- Жена у меня хворая, в фургоне лежит. – Мужик спрыгнул с повозки, подбежал к нам с Уитанни, рванул дрянную шапчунку с головы. Вблизи его лицо показалось мне совсем уж неприятным: все в бородавках, глаза мутные, как у пьяницы, редкие и желтые зубы. – Полечил бы ты ее, а я заплачу охотно.

- Что ж, давай посмотрим, - согласился я.

Внутри фургона стояла ужасная вонь. Стены были увешаны разным товаром – хомутами, мотками пеньки, кожаными ремнями, прочим барахлом, в глубине кузова виднелись ящики, оплетенные бутыли и большие мешки. Левая лавка была пуста, на правой, на грязных перинах, лежала толстая тетка лет сорока пяти с багровым обрюзгшим лицом, седыми волосами на подбородке и под носом и такими же мутными бесцветными глазами, как у мужа.

- Что с ней? – спросил я, пытаясь нащупать на запястье женщины пульс.