Слепень

Управляющий Ставропольским отделением Волжско-Камского коммерческого банка Малороссов, получив от полицмейстера свой портсигар, на следующий день неожиданно уехал из города. Бросил банк и жену. Где он теперь, никто не знает…

Убийство на Васильев вечер

Выражаю искреннюю благодарность старому другу — д. м. н. Долгалеву А. А.

Ядовитым и жгучим назову я жало ахреба,

Ядовитее его лишь жгучий язык клеветника.

Арабская поговорка

I

30 декабря 1908 года

Ставрополь уже отметил Рождество и теперь ждал прихода нового, 1909 года. Горожане ещё не устали от праздника. Днями они посещали рождественскую ярмарку, лавки и магазины Николаевского проспекта, где скупали всевозможные продукты, в особенности не забывая молочных поросят, без которых вечер 31 декабря, именуемый Васильевым (в честь святителя Василия Кесарийского), был не вечер. Казалось, что и достаток в новом году не появится в том доме, где хозяин не накроет богатый стол и не угостит всех родственников и друзей, зашедших в гости. Недаром в народе говорили: «Свинку да боровка припасай для Васильева вечерка». Другой весьма приметной особенностью Васильева дня было гадание. Народ говаривал, что всё нагаданное на вечер 31 декабря — сбудется. И погоду примечали. Не зря местные старики учили: «Если на Василия ветер дует с юга — год будет богатый; с востока — повезёт с урожаем фруктов, овощей да ягод; с запада — рыбы будут полные сети, а молока — полные крынки». «Вьюга будет — орехов полные корзины», «если тепло и без снега — к неурожаю и хворям, да и северный ветер — к беде, разрухе и голоду». А старая ворожея Кулешиха, помнившая ещё времена, когда казаки бились с горцами у стен крепости, а сам город состоял из казачьей станицы да десятка улиц, вещала детворе, что «на Василия ведьмы крадут месяц, чтобы он не освещал их ночных прогулок с нечистыми духами». Её слушали, крестились истово и уходили, не оглядываясь, подозревая, что и сама она по ночам летает на метле.

Едва только город погружался во власть фотогеновых, газовых, а кое-где и дуговых фонарей, наступала вторая часть уходящего дня — застолье и развлечения. Кто беднее — оставался дома или навещал родственников, а кто побогаче — хаживал по трактирам, ресторанам, кафешантанам и театрам. Правда, надо признаться, что синематограф любили все: крестьяне, приехавшие в город продать свой товар, мещанское сословие, интеллигенция, военные, чиновники. И даже сам… хозяин губернии не раз был замечен публикой в «Солее». Синематограф покорил всех, благо и цена на билеты была на любую толщину кошелька: от трёх рублей за ложу на четверых в «Биоскопе» до гривенника за место на лавке в «Синематографе Парфиняно».

Не стала исключением из общего правила и семья Клима Пантелеевича Ардашева — присяжного поверенного Ставропольского окружного суда, вернувшегося в город своего детства полгода назад.

Этот день адвокат вознамерился целиком посвятить супруге — Веронике Альбертовне, и потому с самого утра чета отправилась за покупками. К пяти часам пополудни горничная Варвара уже дважды нанимала извозчика, и сани, доверху гружённые коробками и свёртками, отсылались домой — на Николаевский проспект, 38, в большой одноэтажный особняк с причудливой стеклянной дверью в виде огромной замочной скважины.

Чего греха таить, денег для своей половины Клим Пантелеевич не жалел. И не только потому, что доходы позволяли, а главным образом оттого, что супружница, сменившая ещё в июне привычный Санкт-Петербург на провинциальный Ставрополь, с трудом привыкала к тихой и спокойной жизни южного патриархального городка, который хоть и был губернской столицей, но на самом деле больше походил на уездный город. Нет, тут, как и положено, присутствовали все атрибуты губернии, начиная от дворянского собрания и заканчивая театром, но сам городишко можно было проехать на извозчике из конца в конец за каких-нибудь полчаса, а при хорошей паре гнедых или чалых — всего за четверть часа.

Ещё недавно Ардашев — коллежский советник, чиновник по особым поручениям МИД России, а потом и начальник Азиатского департамента — проводил в тайных заграничных командировках немало времени, но всегда возвращался живым и здоровым. На счету сорокалетнего рыцаря плаща и кинжала было достаточно успехов: создание агентурной сети в Британской Ост-Индии (на Цейлоне, в Карачи, Бомбее и Хайдарабаде), вербовка высокопоставленного чиновника английской колониальной администрации в Дели и получение турецко-английского плана блокирования проливов Босфор и Дарданеллы.