Слово о князе Владимире

Об этом повествует черноризец Храбр в сказании «О письменах», относящемся к концу IX— началу X века: «Прежде убо словене не имеху книг, но чертами и резами чтеху и гатааху (гадаху)». Если же кто-либо из славян становился христианином, продолжает автор, то они «римскими и греческими письмены нуждахуся (писати) словенску речь без устроенна», то есть писали русские слова греческими или латинскими буквами из-за отсутствия собственного славянского алфавита. При этом черты (черточки) служили для счета, а резы (нарезки) — для «гадания», то есть для обозначения слов. От корня «чът» (считать) произошли слова «читать», «чтить», «почитать».

Итак, первоначально славяне пользовались фигурным письмом, и именно его черноризец Храбр противопоставляет фонетическому (звуковому) письму. Но по свидетельству других современников черноризца, у них имелось и собственное фонетическое письмо, в котором греческие буквицы перемежались своими собственными — славянскими, произошедшими от фигур, рисованных или вырезаемых на дереве (резов). Об этом мы узнаем из Паннонского (Моравского) жития Константина Философа — жителя города Солуня (Фессалоник), по-видимому, македонского болгарина, того самого составителя славянского алфавита (кириллицы), принявшего в монашестве имя Кирилла. Случилось так, что этот замечательный славист, будучи христианским миссионером, по поручению императора Михаила путешествовал по ряду стран Причерноморья и по пути в Хазарию посетил Херсонес. Там он повстречался с русскими торговцами и обнаружил у них богослужебные книги, выполненные «русьскимн письмены», теми самыми письменами, которыми писались договоры русских князей с греческим императором в X веке, составлявшиеся, как известно, «на двою хартью», то есть на двух языках — греческом и русском. Причем в русском тексте указывались имена греческих послов, а в греческом — русских. Отсюда явствует, что русская письменность уже существовала в дохристианский период и даже тексты завещаний при Олеге и Ольге писали по-русски.

Факт обнаружения русского письма Кириллом из Со-луня сыграл решающую роль в составлении славянского алфавита, ставшего основой болгаро-русской письменности и литературы, но это произошло много лет спустя после посещения монахом Херсонеса.

Начало деятельности Кирилла и его брата Мефодия как распространителей славянской письменности положило обращение моравского князя Ростислава в 862 году к византийскому императору Михаилу и патриарху Фотию с просьбой прислать миссионера для пропаганды христианства среди славянского населения, чтобы воспрепятствовать усилению активности немецко-латинских монахов. Византийское правительство направило туда Кирилла и Мефодия. Они происходили из высшего класса, их отец был военачальником в Солуне — городе со славянским населением. Кирилл имел богословское образование и являлся библиотекарем патриаршей библиотеки, а также преподавателем философии в богословской школе в Константинополе (отсюда и его прозвище — Философ). Он владел многими языками и в их числе славянскими, что определило его особый интерес к славянской филологии, которую изучал прежде в поездках в разные страны Причерноморья. Что касается Мефодия, то тот поначалу был далек от интересов своего старшего брата. До поездки в Моравию он занимал высокий административный пост в Македонии, а по стопам Кирилла пошел лишь после его смерти, когда служил в монастырях на Олимпе и в Малой Азии.

Главная ставка как на дипломата и миссионера делалась на Кирилла, и сам император Михаил якобы говорил ему, что никто кроме него не может удовлетворить просьбу Ростислава, так как в нем, Кирилле, заключены «дары мнози», что только он обладает всеми качествами для выполнения столь сложной миссии — распространения христианства среди дунайских славян: «Вы бо еста Селунянин, да Селуняне вся чисто словеньски беседують». Готовясь к поездке, Кирилл уже хорошо представлял себе: без наличия у придунайских славян собственной письменности обращение их в христианство невозможно, для этого прежде всего необходимо создать славянскую азбуку. Имея же то, что обнаружил в Херсоне-се, он мог приступить к выполнению задуманного.

Кириллу удалось на основе той самой корсуньской изначальной русской азбуки создать обобщенный ее вариант из 38 знаков, в который вошли и русские, и греческие буквы. Так была создана славянская кириллица.

Подтверждение этому мы находим в уже упоминавшемся сказании «О письменах» черноризца Храбра: прежде чем отправиться к славянам, Кирилл «сложи и устроив письмена… Ова убо по чину греческих письмен, ова же по словентии речи». О том, что в основу своего алфавита он положил русскую азбуку, говорится и в одной из русских летописей, так называемой «Толковой Палее»: «А грамота русская явилася, богом дана, в Корсуни, от нее же научился Философ Константин, и оттуда сложив и написав книги русскым языком».