Нет, просто не до того было. Вот хотел взять часы у генерала, а они разбиты, а больше ничего не имел. И оружием трофейным не пользовались, нам, к счастью, забрасывали оружие и патроны четко, через Зуйский аэродром в Северное соединение даже «Катюши» как-то переправили. В конце 1943 г. — начале 1944 г. даже один раз сбросили бочку спирта. А Куликовский, командир 3-й бригады, был большой любитель выпить, я же ни грамма не пил, даже когда в армии «сталинские» 100 граммов давали. А Куликовский так напился, что разделся догола и ходил по бригаде туда-сюда. Кузнецов пришел ко мне: «Слушай, Николай, пошли к Куликовскому, ты мне как чекист нужен будешь, он там такие номера откалывает, надо разговаривать». Приходим, вызывает Куликовского, и как начинает его раскатывать: «Вот в присутствии Николая Фомича говорю, если еще раз повторишь что-нибудь подобное или еще такое, при всех партизанах публично расстреляем тебя!» — он дал слово ни грамма больше в рот не брать. И сдержал слово, до выхода из леса не пил больше. Правда, потом опять начал пить.
Как кормили?
На подножном корму, кто где захватит, где отобьет, только то и кушали.
Какое у вас было отношение к партии, Сталину?
Партия являлась руководящей силой. И по существу, Сталин выиграл войну, а не как некоторые говорят. Правда, первое время он немного заблуждался и неправильно понял работников НКВД, которые его информировали, что готовят наступление немцы, будет нападение. Он слишком поверил договору о ненападении. Но когда осознал все, он начал решительно бороться, и он является победителем в этой войне. Он, и никто другой.
В период депортации крымских татар не ставили ли перед вами какие-либо задачи?
Мы лично не участвовали, это были чекисты из Москвы и под руководством Генштаба СССР. Но позже приезжала московская комиссия из ЦК в Крымский обком, разбирали, почему всех выселили: крымских татар, греков, болгар и других. Со мной беседовал председатель этой комиссии, как я оцениваю эти события. Я ответил: «Конечно, всех нельзя было под одну гребенку, не все же виноваты, не все пошли служить. Но такая была установка, указание от Сталина. И по существу он был прав, т. к. СССР в это время продолжал войну, а рядом с Крымом Турция, Болгария, Румыния свободно могли высадить в Крым десант. Надо снова войну вести за полуостров с этими оставшимися подонками? Снова армию в Крым посылать? Так что правильно Сталин выселение сделал».
Мосягин Федор Петрович
Я родился 17 февраля 1916 года в дер. Ишимово Осинского уезда Пермской губернии. Затем наша деревня вошла в состав новообразованного Бардымского района Свердловской области. Там я жил до 1936 года. Родители мои были простыми крестьянами, отец умер в 1920 году, так что мать осталась одна с пятью детьми. Пришлось тяжело, но тут начали организовывать колхозы, мы туда сразу же вступили, хотя многие крестьяне сначала входили в колхозы, потом зачем-то выходили.
До войны я окончил 6 классов. Затем мы переехали в пос. Калиново, расположенный в 65 км к северу-западу от г. Свердловска (ныне — Екатеринбург). В сентябре 1937 года меня призвали в армию, в военкомате определили во внутренние войска НКВД СССР. Я был направлен в Тулу, попал в часть, которая занималась охраной важных промышленных объектов, в основном это были военные заводы. Потом меня направили на обучение в Школу служебного собаководства, расположенную на ст. Клязьма под Москвой. После ее окончания получил направление в г. Загорск (ныне — Сергиев Посад) Московской области. Там в одном из рабочих поселков находился очень важный военный завод. Здесь я находился до декабря 1940 года. Охранял территорию складов с собакой. Никаких ЧП за все время моей службы не произошло.
В конце 1940 года демобилизовался, после чего приехал обратно в поселок Калиново. Здесь поступил в милицию. Немного поработал, как тут началась война, и меня направили в Свердловский военный округ.
Затем меня снова отправляют в Москву. Работал в особом отделе 420-го маршевого стрелкового батальона. Где он дислоцировался? В 1939 году в Москве проходила Всесоюзная сельскохозяйственная выставка, и рядом с ее павильонами был построен милицейский городок. Как раз там мы и формировали маршевый батальон, затем часть переехала в г. Кунцево, здесь продолжили готовить пополнение на фронт. И весной 1942 года я сопровождал сформированный батальон на фронт под Ржев. Оттуда вернулся обратно в Кунцево, где мы продолжили формировать маршевые части.