Смерть после бала

Лорд Роберт отправился на поиски. Ему понадобилось немало времени, чтобы обойти бальный зал, стараясь не столкнуться с танцующими парами и не споткнуться о ноги сидящих в углу родительниц. Внезапно у него возникло чувство, будто в этот уютный мирок ворвался кто-то посторонний и распахнул все окна и двери, впустив яркий безжалостный свет, при котором все те, кого он любил и кто ему были дороги, вдруг переменились и стали казаться ему мелочными и суетными. Его племянник Дональд, который отвернулся от него, когда они столкнулись в холле, оказался испорченным, эгоистичным мальчишкой, лишенным всяческих идеалов и элементарных понятий о чести. Ивлин Каррадос вдруг предстала перед ним как женщина, которую преследует воспоминание о каком-то постыдном поступке, отдавшем ее во власть шантажиста. Его воображение разыгралось, на лицах присутствующих мужчин ему стали мерещиться бесчестность Уизерса, напыщенность Каррадоса и откровенная тупость старого генерала Холката-Хэккета. Он неожиданно погрузился в глубочайшую депрессию, сродни ночным кошмарам. Скольких из присутствующих женщин можно было бы назвать добродетельными? А дебютантки? С тех пор как вернулась мода на прежние традиции, их повсюду сопровождали и опекали женщины, чья частная жизнь показалась бы чудовищно безнравственной, если бы ее стали рассматривать при этом безжалостном свете, который неожиданно вторгся в мир лорда Роберта. Этих девушек в течение трех месяцев холили, лелеяли и оберегали ото всего, и тем не менее они слышали такие вещи, которые ужаснули бы его сестру Милдред в их возрасте. Он подумал, а вдруг викторианская и эдвардианская эпохи — это всего лишь случайные эпизоды в истории общества и вся их благопристойность и строжайший этикет так же искусственны, как румянец на щеках современных женщин. Эта идея показалась ему настолько удручающей, что впервые в жизни лорд Роберт почувствовал себя старым и очень одиноким.

«Меня попросту доконали история с Дональдом и это дело с шантажом», — подумал он, увернувшись, чтобы не столкнуться с парой, танцующей румбу. Он вышел на площадку перед бальной залой, убедился, что Ивлин Каррадос там нет, и направился к лестнице. Повсюду на ступеньках сидели парочки. Он начал с трудом пробираться вниз и прошел мимо Дональда, который посмотрел на него так, будто они были незнакомы.

«Бесполезно пытаться заговорить с ним, — подумал лорд Роберт. — Во всяком случае, не здесь. Он просто нагрубит мне, да еще в присутствии посторонних». Он чувствовал себя крайне подавленным и уставшим, его мучило предчувствие приближающейся катастрофы, которое удивило его самого. «Бог мой! — подумал он. — Должно быть, я заболеваю». Как ни странно, эта мысль его слегка утешила. Внизу в холле он увидел Бриджит О'Брайен, рядом с которой с деловым видом стояла аккуратная, подтянутая молодая женщина, чье лицо показалось ему смутно знакомым.

— Мисс Харрис, — говорила Бриджит, — вы уверены, что у вас все в порядке? Вы ужинали?

— О, благодарю вас, мисс О'Брайен, но вы действительно напрасно беспокоитесь…

Ну конечно же, это секретарша Ивлин. Очень мило со стороны Ивлин было пригласить ее. И очень мило, что Бриджит проявила к ней внимание. Он сказал:

— Здравствуйте, моя дорогая. Замечательный бал. Ваша мама здесь не проходила?

— Она в обеденном зале, — сказала Бриджит, не глядя на него, и он догадался, что, конечно же, она слышала версию Дональда об их ссоре.

— Спасибо, Бриджи, — сказал он, — я отыщу ее. — Заметив, что мисс Харрис выглядит как потерявшийся ребенок, он предложил: — Не будете ли вы так любезны оставить мне один танец попозже? Пожалуйста!

Мисс Харрис залилась краской и пробормотала, что она будет рада.

— Благодарю вас, лорд… лорд Госпелл.

«Боюсь, она меня неправильно поняла, — подумал лорд Роберт. — Бедолаги, они мало радости видят в жизни. Интересно, что они обо всем этом думают. Уверен, они не очень-то высокого о нас мнения».

Он разыскал леди Каррадос в столовой. Отвел ее к угловому столику, заставил выпить шампанского и уговорил хотя бы немного поесть.

— Знаю я вас, — сказал он. — Весь день с пустым желудком и всю ночь на нервах. Я отлично помню, как мама в дни приемов всегда впадала в глубочайшую депрессию и ухитрялась взять себя в руки лишь к самому приезду гостей.

Он продолжал оживленно болтать, с аппетитом поглощая еду. Стараясь приободрить леди Каррадос, он в то же время пытался заглушить собственную необоснованную тревогу. Оглядевшись по сторонам, он заметил, что в столовой были всего лишь несколько пожилых дам со своими партнерами. Бедный Дэвидсон все еще изнывал в плену у Люси Лорример, Уизерс и миссис Холкат-Хэккет устроились в укромном уголке. Она что-то говорила очень серьезно и настойчиво, а он сидел с опущенными глазами и криво усмехался.