Смута. Ее герои, участники, жертвы

Из Белозерья узники добрались раньше Марфы и уже смогли обжить свой новый дом — он был специально построен для них в селе, принадлежавшем Романовым до опалы (после следствия все их земельные владения были конфискованы в казну). Когда толвуйская монахиня прибыла, то дети уже ждали ее на крыльце. Увидев своих ненаглядных сына и дочку, худых, бледных, с запавшими глазами и осунувшимися лицами, Марфа чуть снова не упала в обморок. По всему было видно, что они недоедали и долгое время были без солнца и воздуха. К тому же вся одежда на них оборвалась. Не лучше выглядела и она сама — в черном грубом платье и с лихорадочно горящими глазами. В итоге встреча превратилась в море слез.

Немного оправившись, Марфа обратилась к одному из приставов, который казался ей наиболее сердобольным человеком, с просьбой улучшить питание детей и позаботиться об их одежде. В. М. Хлопов действительно решил проявить участие к узникам, но сам помочь им побоялся и написал грамоту в Москву об их бедственном положении. Столичные дьяки доложили обо всем царю. Тот решил быть милостивым до конца и распорядился, чтобы из доходов имения для питания опальных выделялось достаточное количество мяса, молока, яиц и овощей. Кроме того, им привезли ткань для одежды, которую женщины сшили сами. Второй пристав, Д. Жеребцов, для отчетности стал вести книгу расходов. Хотя жизнь в Клину была довольно сносной, но здоровье Татьяны и Михаила оказалось основательно подорванным. У Татьяны со временем развилось малокровие, которое свело ее в могилу в 18 лет. У Михаила начался рахит, который в зрелом возрасте вызвал серьезное заболевание ног.

Со временем положение Филарета также несколько улучшилось. Ему позволили участвовать в церковной службе и даже обновили одежду, поскольку прежняя превратилась в лохмотья. Некоторые сердобольные монахи Антониево-Сийского монастыря приносили ему весточки от Марфы и сообщали о событиях в стране.

Когда Филарету рассказали о появлении самозваного царевича Дмитрия, он очень оживился: стал весел, начал вспоминать свою прежнюю боярскую жизнь, пиры, охоту и т. д. Одному из монахов он даже сказал по секрету, что ждет существенных перемен в своей жизни. Все это свидетельствовало о том, что опальный монах был в курсе само-званческой авантюры и надеялся, что в случае успеха Лжедмитрий вызволит его из ссылки. Позднее эти надежды полностью оправдались.

В Клину Марфа и ее родственницы даже смогли сдружиться с семьями приставов. Их дети вместе играли, вместе обучались грамоте и много времени проводили друг с другом. Подружкой Татьяны стала маленькая Мария Хлопова, дочь брата В. Хлопова Ивана. За их забавами наблюдал и Михаил. Бойкая и симпатичная Мария ему очень нравилась. Ведь сам он был довольно робким и болезненным ребенком. Это детское знакомство навсегда запало в его душу и побудило впоследствии объявить Марию своей невестой.

Реабилитация

Марфа с детьми скорее всего были равнодушны к противоборству царя Бориса с Лжедмитрием. Их больше волновали вопросы собственного здоровья и взаимоотношения с приставами. От последних, по их мнению, больше всего зависело их благополучие. Но они ошибались. События в столице вскоре это подтвердили.

13 апреля 1605 года царь Борис умер. Его сын Федор удержаться на троне не смог и был убит вместе с матерью. Летом Москва радостно приветствовала «сына Ивана Грозного» — Лжедмитрия I. Самозванец, желая доказать свою истинность, тут же объявил амнистию для всех узников, наказанных царем Борисом. Романовы вошли в их число. Правда, снять монашеское платье с Марфы и Филарета никто не смог, поэтому вернуться к прежней безоблачной жизни они не имели права. Из Клина Марфа с детьми приехала в Москву. Там она смогла наконец-то увидеть своего бывшего супруга и остальных оставшихся в живых родственников. Теплой и радостной стала встреча с сестрой, которая оказалась в стороне от репрессий и воспитывала двух сыновей. Ее муж М. М. Салтыков был по-прежнему окольничим. Самый младший брат Филарета Иван Никитич получил боярство и вошел в Боярскую думу. Марфа продолжила воспитание детей и даже получила разрешение снова жить в доме на Варварке. Филарет в начале 1606 года был возведен в сан ростовского митрополита и отбыл в свою епархию.

Для Романовых правление Лжедмитрия было выгодным, поэтому главный заговорщик В. И. Шуйский не посвятил их в планы дворцового переворота. Свержение самозванца в мае 1606 года стало для Марфы и ее окружения полной неожиданностью. Правда, вскоре выяснилось, что новый царь Василий Шуйский не собирался наказывать невольных и добровольных сторонников Лжедмитрия. Он стремился к консолидации московской знати и не хотел устраивать широкомасштабных репрессий. Более того, он предложил Филарету войти в свое ближнее окружение и направил его во главе правительской комиссии в Углич. В ее задачу входило найти подлинные останки царевича Дмитрия, которые должны были наглядно разоблачить самозванство свергнутого лжецаря.