Смута. Ее герои, участники, жертвы

В Кремле, конечно, не было прежнего величия и красоты. Но порядок был наведен. Храмы вновь сияли красивым убранством, дворец частично был отстроен, развалины рухнувших зданий разобраны. В покоях Михаила было кое-какое убранство: кровать, трон, лавки и столы. Казна начала пополняться деньгами, погреба — продовольствием. Его везли из северных, почти не разоренных земель. Кроме того, была надежда на сибирское пушное золото. В смуту ясак в столицу не привозили. Словом, положение было не самым безнадежным.

Прежде всего Михаил занялся формированием правительства. По совету матери, он решил никого не наказывать. Современники отметили: «А московских бояр и всяких чинов людей, которые сидели в осаде с литовскими людьми, и которые в Литве у короля, и в Тушине, и в Калуге, и при Воре втором «Дмитрии», всех государь пожаловал ради своего царского венца, даже больше того, что у них было, честью и подарками». Это дало хороший результат: «И объединилась вся земля Русская, чтобы служить ему, государю. Закончилась всенародная человеческая погибель. Конец пришел христианскому кровопролитию и всем лживым царевичам».

В Боярскую думу вошли и «седьмочисленные бояре» Ф. И. Мстиславский, И. М. Воротынский, И. Н. Романов, Ф. И. Шереметев, Б. М. Лыков, и руководители ополчений Д. Т. Трубецкой и Д. М. Пожарский (последний получил боярство во время царского венчания), и бывшие «тушинцы», и даже сторонники королевича Владислава. Кроме того, в ней появились новые молодые лица, царские двоюродные братья: И. Б. Черкасский, И. Ф. Троекуров, Б. М. Салтыков и М. М. Салтыков (последний получил сначала только окольничество).

Это дало возможность провести церемонию царского венчания исключительно торжественно и празднично. Она состоялась накануне дня рождения Михаила — 11 июля 1613 года. К сожалению, Марфе не полагалось на ней присутствовать, но сын заранее обговорил с ней все детали и обсудил список участников. Было решено в качестве образца использовать Чин венчания на царство Федора Ивановича. Правда, осуществлять обряд пришлось не патриарху, которого не было, а казанскому митрополиту Ефрему. Хотя Марфа испытывала недоверие к руководителям ополчений, царю полагалось особо отметить их заслуги перед Отечеством. Поэтому она предложила доверить Трубецкому держать царский скипетр, а Пожарскому — яблоко — державу. Самую главную царскую регалию — венец — должен был нести И. Н. Романов, царский дядя. При выходе Михаила из собора Ф. И. Мстиславскому следовало осыпать его золотыми монетами. Выбор главных участников церемонии пришелся всем по душе. Только Ф. И. Шереметев посчитал, что его обошли стороной и не учли заслуги в Костромском посольстве. Но Марфа Ивановна, видимо, не смогла простить боярину то, что он проигнорировал ее письмо к избирательному Земскому собору и не предотвратил избрание Михаила.

После того как торжества отгремели, встал вопрос о неотложных мерах по выводу страны из кризиса. Прежде всего следовало заключить мирные договоры с соседними государствами, Речью Посполитой и Швецией, и по возможности вернуть утраченные земли, в первую очередь Новгород и Смоленск. Поэтому Марфа посоветовала Михаилу не распускать Земский собор и сделать его постоянно действующим. Этот совет оказался очень полезным. С помощью Собора удалось собрать все недоимки по налогам и несколько «пятин» — чрезвычайных налогов, составляющих пятую часть имущества налогоплательщика. Деньги пошли на уплату воинским людям, отправленным под Смоленск и к Новгороду. Они предотвратили новые агрессивные акции вероломных соседей. Кроме того, удалось экипировать войско, разгромившее «Астраханское царство» И. Заруцкого и М. Мнишек. После этого видные дипломаты заключили со Швецией Столбовский мирный договор и вернули Новгородские земли в состав России. С Речью Посполитой дела обстояли сложнее, поскольку в плену у короля Сигизмунда был Филарет.

Во время отсутствия бывшего мужа влияние великой государыни старицы (так стали называть Марфу Ивановну) на царя было очень большим. Современники даже поговаривали, что страной правит «богомольная старица Марфа со своим родом». Действительно, ее племянники, братья Салтыковы, вскоре превратились во всесильных временщиков. Но без совета с теткой и своей матерью, которая постриглась и тоже поселилась в Вознесенском монастыре, они ничего важного предпринять не могли.

Марфа была не только советчица, но и главная хозяйка в царском хозяйстве. Поскольку сын был неженат, то в ее ведении оказались царицыны мастерские по изготовлению одежды, белья и подарков особо отличившимся придворным. Под ее руководством шилась церковная одежда для Филарета. Специально назначенные дипломаты доставляли ее в Польшу вместе с письмами и различными подарками от сына. В золотошвейной мастерской было налажено производство царской парадной одежды, ведь у Михаила не было никакого гардероба, подходящего для государя. Кроме того, Марфа взяла на себя заботу по изготовлению новых покровов на гробницы святых, царей и цариц, взамен утраченных в Смуту.