Я – ужас Пустоты, душа, что расхотела
Сама себя… Ведь прочь куда-то отлетела
Вся музыка её, всех наших вечеров
Погасли радости, и наших двух голов
Затеи кончились – на встречу в воскресенье
Надежды больше нет, и время, бледной тенью,
Как нищий, под окном рассеянно бредёт,
А попрошайки-дни у запертых ворот
Под мрачный храмлют марш с рассвета до заката,
Прося былых щедрот, но сердце, как когда-то
Не встрепенется уж при входе в тайный храм
– Дом голоса и глаз… душа напополам
Не разорвется уж пред пропастью безбрежной
Разверзшейся, когда коснутся пальцы нежно
Сокровищ в темноте… Верховные, скажите,
Мгновения мои, как мне без вас прожить?
«О та, что предстала…»
О та, что предстала
Живой купиной!
Любимая мной
Склонилась устало.
Приникла ко мне
Своими ветвями –
И вниз головами
Летим мы во сне.
Нам рухнуть в забвенье
Столь сладко вдвоём –
Мы в пропасть падём
Стремительной тенью.
Мир пуст – ничего
В нём не сохранилось,
Но вдруг проявилось
Все благо его.
Прислушайся к страсти:
Внезапно замрёт –
И каплю прольёт
Верховного счастья.
«Волос тишайший водопад…»
Волос тишайший водопад,
Зубов жемчужных ровный ряд,
И пристально-пытливый взгляд –
Два восходящих вверх сиянья.
О Тело – власть и естество –
Как алчу я его всего.
А обниму – и… ничего
Лишь горечь тщетного желанья.
К устам моим Твоя рука
Прижата. Речь Твоя сладка,
Я – по веленью языка –
Одной Тебе – заветным слогом –
Нет, нам двоим – средь этих дней –
Слагаю оду… Должно ей,
Пусть страсть час от часу сильней,
Любви моей служить залогом.
О, волосы и руки – вы
Веленьям верные волхвы,
Вы – губы (сжать до синевы
И пить – я слаще мёда не пил!)
Скажите Той, что хороша:
В плену её едва дыша,
Алкая, тело и душа,
Себя самих сжигают
Ода жизни