Собственник - английский и русский параллельные тексты

The business part of the room had the usual furniture; an open cupboard with pigeon-holes, a round oak table, a folding wash-stand, some hard chairs, a standing desk of large dimensions covered with drawings and designs.	Мебель в деловой половине его квартиры была самая обычная; бюро с множеством ящичков, круглый дубовый стол, складной умывальник, несколько стульев и еще один стол очень больших размеров, заваленный рисунками и чертежами.
June had twice been to tea there under the chaperonage of his aunt.	Джун два раза пила здесь чай под охраной тетки Босини.
He was believed to have a bedroom at the back.	Предполагалось, что позади рабочей комнаты имеется спальня.
As far as the family had been able to ascertain his income, it consisted of two consulting appointments at twenty pounds a year, together with an odd fee once in a way, and-more worthy item-a private annuity under his father's will of one hundred and fifty pounds a year.	Насколько семье Форсайтов удалось выяснить, доходы Босини сводились к сорока фунтам в год за консультацию в двух строительных конторах, случайным приработкам и - что заслуживало большего внимания - ежегодной ренте в сто пятьдесят фунтов, предусмотренной в завещании его отца.
What had transpired concerning that father was not so reassuring.	В сведениях, которые удалось получить об отце, утешительного было мало.
It appeared that he had been a Lincolnshire country doctor of Cornish extraction, striking appearance, and Byronic tendencies-a well-known figure, in fact, in his county.	Деревенский врач, родом из Кориуэлса, практиковал в Линкольншире, байронические замашки, эксцентричная внешность - весьма видная фигура в своих местах.
Bosinney's uncle by marriage, Baynes, of Baynes and Bildeboy, a Forsyte in instincts if not in name, had but little that was worthy to relate of his brother-in-law.	Бейнз - контора "Бейнз и Байлдбой" - дядя Боснии с материнской стороны, Форсайт по духу, хоть и не по имени, мало что мог рассказать о своем девере такого, что бы заслуживало внимания.
"An odd fellow!' he would say: 'always spoke of his three eldest boys as 'good creatures, but so dull'; they're all doing capitally in the Indian Civil!	- Чудак-человек! - говорил Бейнз. - О своих трех старших сыновьях отзывался так: "Хорошие ребята, только нудные". Они сейчас в Индии и прекрасно устроены!
Philip was the only one he liked.	Филип был его любимцем.
I've heard him talk in the queerest way; he once said to me:	Странные вещи приходилось от него выслушивать; как-то раз заявил мне:
'My dear fellow, never let your poor wife know what you're thinking of! But I didn't follow his advice; not I!	"Друг мой, никогда не делитесь с женой своими мыслями" Но я его совета не послушался; слуга покорный!
An eccentric man!	Чудак был!
He would say to Phil:	Постоянно вразумлял Фила:
'Whether you live like a gentleman or not, my boy, be sure you die like one! and he had himself embalmed in a frock coat suit, with a satin cravat and a diamond pin.	"Жизнь можно прожить как угодно, дружок, но умереть ты обязан, как джентльмен!" - и сам лежал в гробу в парадном сюртуке и шелковом галстуке с бриллиантовой булавкой.
Oh, quite an original, I can assure you!"	Большой был оригинал!
Of Bosinney himself Baynes would speak warmly, with a certain compassion:	О самом Босини Бейнз отзывался тепло, но с некоторым состраданием:
"He's got a streak of his father's Byronism.	- Байронизм он унаследовал от отца.