Софи Лорен

Готовясь к этой роли, Софи вспомнила "страхи, покорность судьбе и принесенные жертвы" своей матери "и особенно то, как она яростно защищала нас от ужасов войны", — говорила она позже. "Зная некоторые подробности моей биографии, вы могли бы подумать, что я не испытывала особенных затруднений в работе. Однако мне было очень трудно передать мой детский ужас и трансформировать реальность прошлых моих чувств в роль, которую я играла. В моей памяти остались переживания маленькой девочки, однако роль требовала посмотреть на прошлый опыт глазами измученной женщины".

Софи очень высоко ценила помощь Де Сика. "Когда вы работаете, он стоит за камерой и все проделывает вместе с вами, — говорила она. — Лицо у него светилось, глаза танцевали, рот, плечи, руки — все двигалось в такт со мной. Это было очень заразительно: он словно вливал в тебя свои эмоции и — заряженной — ставил перед камерой. Затем — вот самое удивительное! — когда вы смотрите фильм на экране, энергетический поток передается дальше — на зрителей. Словом, это похоже на чудо. Де Сика вывел меня на ту степень уверенности в собственных силах, какой у меня никогда раньше не было, и поднял на ту высоту актерского мастерства, о какой я не могла и мечтать. Благодаря его поддержке некоторые ключевые моменты фильма я играла совершенно не контролируя себя, словно лыжник, спускающийся с горы, который преодолевает сопротивление ветра, чтобы добраться до цели и не упасть".

Во время кульминационной сцены, когда мать теряет самообладание и плачет, рассказав дочери о смерти Мишеля, она увидела, что режиссер стоит за камерой и тоже плачет. "Это так замечательно иметь режиссера, который является абсолютно точным зеркалом, — вспоминала позже Софи. — Каждый раз, когда я играла этот эпизод, я видела его плачущим, но каждый раз он плакал по-разному".

Альберто Моравия помог Де Сика выбрать места для съемок в Чочаре. Через пятнадцать лет после войны местность почти восстановилась в своей естественной красоте, однако, воспользовавшись черно-белой пленкой, а не цветной, авторы фильма добились потрясающего результата. Когда начались съемки, Де Сика поощрял Софи больше времени проводить среди крестьянских женщин, чтобы лучше узнать их поведение и запомнить наиболее характерные манеры и жесты.

"Сначала люди в Чочаре казались мне угрюмыми и некоммуникабельными, — вспоминала она. — Они довольно вспыльчивы по характеру, но когда вы сойдетесь с ними поближе, то увидите, что они искренни и надежны".

Решение снимать "Чочару" в Италии могло привести помощников прокурора в удивление, однако примерно в середине съемок фильма Софи и Понти получили вызов в Рим, чтобы выступить перед судом магистратуры, который занимался вопросами обвинения в двоеженстве, выдвинутого против них. Адвокаты, помогавшие Понти, накануне тщательно их проинструктировали. Софи посоветовали оставаться спокойной и не давать чувствам брать над собой верх.

Судья Джулио Франко вызвал Софи первой, оставив Понти в комнате для ожидания. Стоя перед судьей, Софи спросила его, может ли она встретиться с Луизой Брамбиллой, миланской домохозяйкой, которая первой выдвинула обвинение против четы Понти как двоеженцев. Когда судья отклонил ее просьбу, Софи сказала, что она хотела бы известить Брамбиллу, что брак Понти с точки зрения совместного проживания закончился еще задолго до того, как она начала жить с ним.

"Вы замужем?" — спросил судья Софи.

"Нет", — ответила она. Тот же ответ "Нет" последовал и на следующий его вопрос: "Вы замужем за Карло Понти?" Она взмахнула своей сумочкой и сказала: "Здесь мой паспорт, в нем говорится, что я Софи Шиколоне, одинокая женщина".

Судья отпустил ее и вызвал Карло Понти. На вопрос: "Вы женаты на Софии Шиколоне, также известной как Софи Лорен?" — был дан немедленный ответ: "Нет".

Пришедший в недоумение судья Франко заявил, что не может принять решение только на основании свидетельств обвиняемых. Обвинения в двоеженстве будут оставаться в силе до тех пор, пока их адвокаты не смогут доказать, что мексиканский брак обоих признан недействительным.

Тем временем свидетельство против Софи и Понти было настолько серьезным, что возник риск одному из них или обоим оказаться под арестом. Словом, ситуация продолжала оставаться в подвешенном состоянии, как туча, висящая над головой и грозящая в любое время разразиться сильнейшим ливнем.

Пока продолжались съемки "Чочары", поступили новости из Лос-Анджелеса, что из-за сердечного приступа в возрасте пятидесяти девяти лет неожиданно умер Кларк Гейбл. Витторио Де Сика, работавший с Гейблом и Софи в фильме "Это началось в Неаполе", прервал съемки на один день. Софи была очень расстроена и послала цветы его вдове, которая была тогда беременна и через четыре месяца родила Джона Кларка Гейбла.