Сохрани мой секрет

Софи болтает о своих подружках, их романах и влюбленностях.

– Каролина и Ханна должны были, по идее, дружить с Уиллом и Амиром, но обоим мальчикам нравится Каролина, а обеим девочкам нравится Амир, поэтому непонятно, кто с кем. Мне жалко Ханну, потому что всем больше нравится Каролина. Но Каролина, конечно, для мальчиков сплошное расстройство, потому что не позволяет им давать волю рукам и совать их куда не следует. Это мне сам Амир сказал. И я ему тогда говорю: «Ну и почему же она тебе все равно нравится?» А он: «А она типа красивая». И я тогда ему: «Так чего же ты тогда постоянно пишешь Дезире?» Потому что на прошлой неделе Дезире сказала мне, что…

Я не могу понять, зачем она рассказывает мне о личной жизни своих друзей. Потом я понимаю: Софи сплетничает. Софи со мной сплетничает, а Иззи бьет меня по руке – у каждой это проявление дружеских чувств.

Ага, вот что значит «девчачьи разговоры». В принципе мне нравится. Приятно получить информацию, которую ты по идее не должна знать. И я очень много чего узнаю: не ожидала, что между теми, кто сидит за премиальным сто лом, разыгрываются такие страсти. Президент ученического совета Рич Савой признался Каролине, что любит ее, а та его отвергла, и сейчас они игнорируют друг друга! Дезире подыгрывает обоим сторонам в конфликте Каролины и Ханны. Обалдеть, как интересно!

Мы шопимся еще где-то с полчаса. Потом внутренний бухгалтер папы заявляет, что больше не в состоянии потратить и цента. Глория берет с полки свитер, ладонями прикладывает к папиной груди, разглаживает ткань и говорит о том, какой он мягкий, то есть свитер, не сам папа, ха-ха! Но даже это не в состоянии изменить решения папы заканчивать с шопингом. Глория возвращает свитер на полку и поднимает свои пакеты. В тот момент, когда мы выходим из магазина, срабатывает сигнализация.

К нам неторопливо подходит охранник. Вид у него слегка рассеянный. Сигнализация на выходе часто срабатывает не по делу. Продавец мог позабыть снять намагниченную бирку с купленного товара, или сработал товар, купленный вообще в другом магазине. Папа показывает охраннику содержимое своих пакетов.

Тот заглядывает в пакеты и из одного из них достает солнцезащитные очки с биркой и ценником. Папа делает удивленное лицо – он не примерял в магазине солнцезащитные очки.

– Как они сюда попали? – с недоумением спрашивает он.

Охранник хмурит брови:

– Сэр, это я должен задать вам такой вопрос.

– Понятия не имею, – отвечает папа. – Хорошо, что вы заметили неоплаченный товар.

Мы собираемся двигаться дальше, но охранник загораживает нам дорогу.

– Объясните, как получилось, что вы выходите из нашего магазина с неоплаченным товаром, – требует он.

– Честное слово, я не пытался вынести эти очки! – говорит папа. Он смеется – настолько неуместной ему кажется мысль, что он может взять товар и за него не заплатить. – Это какое-то недоразумение. Я понятия не имею, как они оказались в моем пакете.

Тут в разговор вмешивается Глория.

– Видимо, это чистая случайность, – произносит она недовольным тоном. – Мы примеряли кое-что в магазине, случайно задели очки, и они упали в пакет.

Охранник внимательно смотрит на ослепительную Глорию, а потом переводит оценивающий взгляд на папу. На нас начинают поглядывать покупатели, и от стыда мне хочется провалиться сквозь землю. Неужели охранник думает, что папа и Глория женаты? Эти люди считают, что Глория – моя мать?! Вот это точно очень большое недоразумение. Я смотрю на Софи, которая в глазах окружающих должна быть моей сестрой, но она отводит взгляд. И тут я понимаю, как солнцезащитные очки оказались в папином пакете.

Глория продолжает что-то говорить. Я не знаю, в курсе ли она, что ее дочь – клептоманка. Если Глория об этом знает, то пытается отвести от Софи подозрения, если не знает, то считает, что очки попали в папин пакет совершенно случайно.

– Вот очки, мы совершенно не собирались их выносить, и давайте на этом закончим, – произносит Глория и проходит мимо охранника на выход.

Папа останавливается около эскалатора и задумчиво произносит:

– Со мной никогда раньше ничего подобного не происходило. Все это очень странно.

Глория кладет ладонь ему на предплечье:

– Просто смешно, что кто-то мог подумать, будто вы это взяли. Мы просто задели очки, и они упали в пакет. Проходы узкие, народу много, так что это вполне возможно. Вещь просто упала…

Софи стоит рядом с широко раскрытыми глазами, словно она сама невинность, хотя она чуть не подставила моего папу, у которого могли быть серьезные проблемы. Папа поворачивается к ней и искренне благодарит за помощь:

– Софи, спасибо большое, и я был рад с тобой познакомиться. Твоя ставка пятнадцать долларов в час, мы провели в магазинах два с половиной часа, так что я должен тебе тридцать семь с половиной. Округлим до сорока. – Папа лезет в карман, достает и передает ей две двадцатки.

– Спасибо, – отвечает Софи. – Надеюсь, вам понравится ваш новый имидж.