Сокровища Рейха

Мария вцепилась в мое плечо.

– Мои книги, – прошептала она. – Все мои книги сгорят.

Она стояла, не отрывая глаз от пламени. По щекам ее катились слезы. Вместе с ними с ресниц текла тушь. Не приди я к Марии в тот день, ничего подобного с ней не случилось бы. Тут целиком моя вина.

По стенам дома плясали тени. Я ощущал запах горящих цветов в ящиках под окнами Марии. Лепестки жимолости съеживались, закручивались и чернели, превращаясь в пепел.

– Не знаете, кто-нибудь заходил в дом?

Хозяин дома с недоумением уставился на меня:

– Нет, не знаю.

Потушить пожар было уже невозможно. Единственное, что еще можно было сделать, – это не дать огню перекинуться дальше. Тени от деревьев и кустов беспорядочно метались по лужайке, а языки пламени вырывались из окон. Ветер дул в нашу сторону, и я почувствовал запах бензина, слабый, но отчетливый. Сомневаться не приходилось. Совершенно очевидно, они хотели, чтобы сначала Мария, а потом и я поняли, что они могут сделать с нами все, что пожелают. Пожар был устроен с целью устрашить нас.

Обратно в «Плазу» машину вел я. Мария, съежившись, сидела рядом и указывала мне путь. Ее все еще трясло, когда мы вошли ко мне в номер. Я уложил ее в постель, накрыл одеялом.

Было почти два часа ночи. Ей угрожали, ее отца убили, дом сожгли дотла. От усталости и потрясения у нее слипались глаза. Волосы разметались по подушке. Она облизала сухие губы, я дал ей фужер воды со льдом.

– Джон, мне придется покупать всю одежду заново…

Смочив полотенце, я вытер ей лицо со следами высохших слез. Она задышала ровно и глубоко.

Я откинулся в кресле. Попробовал заснуть, но ничего не получилось. Долго, внимательно разглядывал газетную вырезку. «Неужели это правда, – думал я. – Могло ли так случиться, что маленькая Ли каким-то образом осталась жива? Или я уже рехнулся? В конце концов, это всего лишь посредственное газетное фото. К тому же бесчисленное множество людей в мире очень похожи один на другого. Не ошибаюсь ли я?» Прежняя уверенность угасала… Голова просто разламывалась, в висках стучало. Боль начиналась у основания черепа и растекалась, давя на глаза.

Но ведь Сирил тоже видел эту фотографию. И возил ее из города в город, пока не показал Мартину Сент-Джону и Альфреду Котману здесь, в Буэнос-Айресе. Я снова развернул вырезку и разложил ее на столе. Сирил своими руками держал этот клочок бумаги… Должно быть, он узнал в этой женщине Ли так же, как узнал я.

«Гюнтер Брендель с супругой на приеме по поводу подписания новых коммерческих соглашений между фирмой Бренделя и одной из экспортных компаний Глазго. Соглашение было достигнуто на проходящей в Глазго торговой ярмарке».

Пока я не получу доказательств, что ошибаюсь, я буду считать, что женщина на фотографии – Ли. Все в ее внешности в точности совпадало с обликом моей сестры.

Небо начало светлеть. Мария крепко спала. Я вытянулся на постели рядом с ней и закрыл глаза. Засыпая, я больше не сомневался: это Ли. И тогда многое становилось ясным…

Утром Мария села в машину и уехала, чтобы как-то склеить свою внезапно разбитую жизнь.

Рока позвонил из конторы и попросил подъехать к нему. Его кабинет находился в служебном помещении на улице Морено: стены бледно-зеленого цвета, мебель – безликая, учрежденческая, в современном стиле. Рока в своем элегантном темном костюме как-то не вписывался в столь невзрачную обстановку. Он пожал мне руку, улыбнулся и чопорно уселся за стол, в большое кожаное кресло с высокой спинкой. На поверхности стола не было ничего, за исключением черного телефонного аппарата и дневника профессора Долдорфа.

– Нам надо обсудить ряд вопросов, мистер Купер. Если не возражаете, перейдем прямо к делу.

– Не возражаю. Но вначале у меня есть для вас новости.

Рока прищурил глаз и провел пальцем по тонкой щеточке седых усов. Вид у него был настороженный и, по выражению Мартина Сент-Джона, недоверчивый. «Он уже меня боится, – подумал я. – Он не совсем хорошо понимает, что привело меня в Аргентину, но все равно это ему не по душе». Я сказал, что Марии звонили и угрожали. Говорили по-немецки. Он внимательно выслушал, потом достал служебный блокнот и стал делать в нем какие-то заметки старинной шефферовской авторучкой с обыкновенным стальным пером. Услышав о пожаре, он сдвинул брови и исподлобья взглянул на меня. Голова его напоминала земляной орех, посаженный на сгорбленные плечи.

– Выходит, дом мисс Долдорф спалили дотла?

– Выходит, так.

– И вы уловили запах бензина?

– Да. В этом нет никакого сомнения. Бензин.

Рока откинулся назад, пристально посмотрел на меня.

– Интересно, – прошептал он, – хотя с трудом верится. В общем-то я склонен согласиться с вашей оценкой событий: пожар устроили, чтобы запугать мисс Долдорф и, по-видимому, вас тоже.