Solas, ma salath (СИ)

— Значит не демон. — она выдохнула, обессилено припадая к стене спиной, но держа защитный барьер и оставляя слабый огонек в руке. Отступник сверкнул глазами, снова зажигая везде свет. Его новые способности пугали ее похуже, чем любые демоны.

— Ты не ответила на вопрос. — он скептично свел руки за спиной, в своем излюбленном жесте. — А еще, что это за выходки с… — он замолчал, видимо дав лишний порыв чувствам и устало коснувшись виска, сверкнув глазами, развеял и барьер и всю ее магию… письмена на руке, вспыхнули в унисон с его грустными и такими глубокими глазами… долийка сползла вниз по стенке, закрывая голову руками. Ей надо проснуться. Надо. Проснуться.

— Vhenan, хватит. Ты сама призвала меня, привязав себя к храму! — он изнеможденно, словно прежний Отступник, опустился рядом с ней на пол, отнимая покоренные руки от ее лица и одной рукой подняв ее подбородок, перевел взгляд на предплечье, исписанное текстом.

— Дориан постарался. Давно не видел такого хорошего выполнения своего заклинания… — Джей нахмурилась, а затем удивленно подняла глаза на Волка. Она начала смеяться неожиданно для самой себя, словно безумная, от понимания всей шутки судьбы. Все что ни делалось ей, связано с ним. И теперь она связана с ним в еще более глубоком смысле, чем раньше. И все померкло, давая ей убежать в темноту от Ужасного Волка.

========== Встреча. ==========

Она проснулась оттого, что Каллен усиленно, яростно, с отчаянием на покрытом тонкой сеткой морщинок пережитой жизни лице, тряс ее за плечи. Мужчина выглядел взвинченным, потерявшим надежду и, получив долгожданное облегчение, притянул ее в свои объятья, прижимая к своей груди зарываясь руками в волосы. Он отстранился, держа ее за худые острые локти и внимательно вглядываясь в ее выражение лица.

— Что это, Создатель, было? — его губы были чуть приоткрыты, обдавая ее теплым дыханием и Джей, сев удобнее, осторожно высвободилась из рук командора, протирая глаза маленькими кулачками. Она огляделась, с любопытством осматриваясь по сторонам и принимая к сведению, что они больше не в Тени. И это радовало.

— Я так понимаю, ты разбудил меня, когда проснулся, оттого что я… — она хотела подобрать разумное слово, но когда сновидец в Тени, он не знает, что творится снаружи.

— Ты смеялась. Причем истерично. Что случилось? — он взял ее за запястья, пристально изучая ее взглядом, вкладывая ее руки в свои. Все эти жесты нежности не были ей нужны, но в тоже время и жизненно необходимы.

— Я… я… — она не знала с чего начать. Солгать или сказать ему правду, причиняя боль? По его выражение лица, она поняла, что сейчас ему нужна только правда, ее признание. И от этого было многим больнее. Ее лицо исказилось мукой, когда она подняла глаза и встретила его выжидающий, молящий взгляд.

— Джей? — ее собственно имя терзало сильнее самого острого ножа. — Алекс. — она резко прервала тот контакт, установившийся между ними, но с сожалением она спохватилась, сжимая его руки. — Прости. Мне так тяжело поверить, что все кончено. Все конечно, слава Митал. Я не могу поверить, что могу доверять тебе. — ее большие пальцы касались его запястий, вызывая легкую дрожь.

— Я дура. Самая большая дура, которую ты когда-то видел. Он пришел ко мне, а я не смогла его оттолкнуть. — по его взгляду она поняла, что он подумал, что-то не то. — Нет! — она отпустила руки, делая взмахи в воздухе. — Ничего не было. Как раз я рассмеялась от своей беспомощности, как бы я смешно это не звучало. — она бессильно опустила руки. Бывший храмовник с свойственной ему простотой сложил руки на груди, прикрывая глаза и помассировав виски, запустил одну руку в свою шевелюру.

— Вот поэтому я пошел с тобой. Потому что я боюсь за тебя… — он насупился, щурясь от попавшего в глаз луча солнца, появившегося из-за одного из холмов. — А вот и рассвет. — долийка повернулась вслед за его взглядом и ее некогда пустому взору открылась необыкновенная картина пустынной каменистой равнины, за исключением пары огромных скал и солнце, багряными лучами вырывавшееся из плена ночной темницы, перемещая высвободившуюся силу на бренную землю и нежно лаская красно-розовыми, алыми, багряными лучами их лица, словно заботливая мать укутывающая своего ребенка. Оно не слепило глаз, скорее проливало свет на все вокруг.

И сразу вся боль, все переживания и потери отходили на второй план, переставая казаться существенными или важными. Свет, словно смывал с души грязь и обиды, вселяя надежду и желание идти дальше. Ради таких моментов и стоило жить.

Повисла тишина, мягкая и таинственная, а не колючая и противная, какая бывает между двумя людьми в неловкие моменты. Каллен неуверенно подвинулся к застывшей в немом изумлении девушке, протягивая сумку с провиантом. Сейчас он выглядел бы забавно в ее глазах, если бы не признательность за фактическое «спасение.» Девушка достала спелое яблоко, скрестила ноги и повернулась к потухшему костру фактически впечатываясь в shema.