Солнечная ртуть

Как заплутавший в лесу младенец, забредший на поляну с людоедами, Агата растерянно озиралась по сторонам. После потёмок галереи даже скудное освещение резало глаза. Золотые волосы веером рассыпались по спине и плечам, будто пытаясь укрыть свою хозяйку от вопрошающих, недоумённых лиц. На Баара она боялась даже взглянуть. Но ещё страшнее оказалось посмотреть в глаза королевы, которая всё ещё ждала ответа на свой вопрос. И всё-таки Агата заставила себя унять дрожь в голосе и коленях. Что до смертельной бледности, так может в полумраке она не так уж и заметна.

— Тут есть лаз. Я давно его нашла. А иначе гвардейцы бы меня не пустили.

Мать глядела убийственно. Агате хотелось сказать «простите, простите, я больше так не буду, только спасите от этих страшных глаз!» и убежать. Но любые извинения, даже сдержанные, сейчас не были уместны. От них станет лишь хуже.

— Как давно ты пользуешься этим лазом? — якобы безразлично спросила Сиена.

Строго спросила. Все остальные смотрели на королеву и её дочь. Кровожадное любопытство на секунду заставило забыть их о собственных склоках. Агата совсем заволновалась и выдала более развёрнутый ответ, чем планировала.

— Гуляю я здесь давно. А на собрание попала только второй раз. Я… я прошу ваше величество простить моё недостойное поведение.

Всё-таки извинилась! Что ж, хотя бы осталась стоять на месте, а не убежала с криком, чего так сейчас хотелось девочке. Совсем не ко времени её внимание привлекла потемневшая от времени картина в не менее тёмной позолоченной раме. Трудно разобрать, что изобразил там живописец, но это было красиво и как-то мистически. Агату посетило неуместное желание сказать присутствующим, что картина ей нравится. Но это уже совсем идиотство. Эрид мог бы позволить себе такое замечание, но она — нет.

— Что тебе нужно, Агата? Вход сюда запрещён, в том числе и для тебя.

Медные волосы Железной королевы, густые и короткие, делали её лицо моложе положенных лет. Сейчас она не казалась девочке матерью — скорее мачехой или старшей, деспотичной сестрой, которой недосуг возиться с нашкодившим ребёнком.

— Фьёлы ничего не брали, это сделала я. Не надо войны.

Баар запрокинул голову и громогласно захохотал. Букашка, которую по недоразумению все именуют наследницей трона, вздумала нарушить его планы.

— Этот ребёнок не в себе. Отошлите её, госпожа.

Приступ смеха закончился быстро. Теперь скельтр был настроен серьёзно. Если бы он только мог, то прихлопнул бы девчонку на месте, как надоедливое насекомое. Сиена подняла руку, призывая кагана умолкнуть и дать ей кое-что прояснить.

— Где твой дракон?

Агата этого ждала. Почему-то любое неприятное происшествие в замке связывали с её оборотнем. Нередко и на саму принцессу смотрели косо. Однако всем ясно, что такое масштабное предприятие, как кража эссенции, она не могла провернуть самостоятельно. Много ли кандидатур на роль её сообщника? Только одна.

— Я его отослала.

Как только разговор коснулся Эрида, Нердал не преминул высказаться о своём сородиче.

— Трусливо сбежал, испугавшись темницы, — отрезал он.

Ну да, кто о чём, а драконы по-прежнему выясняют, кто из них козёл отпущения. Эрида критиковали, даже когда он сидел тише воды, ниже травы, а то и вовсе не появлялся при дворе.

Но всё это второстепенное. Главной задачей для Агаты сейчас было успеть объясниться перед матерью, пока принцесса окончательно не пала в её глазах. Она рассказала обо всём. Конечно, сжато, упуская некоторые моменты, но в целом — не таясь и не оправдываясь. Все, кто здесь находился, по-разному реагировали на признание девочки. Например, лорд-адмирал нервно посмеивался и теребил рукав контуженой руки. Нергал качал головой. Он уже давно высказал всё, что думает о наследнице. Теперь его худшие предположения подтвердились: бесцеремонная, безумная девчонка, она недостойна даже находиться в этом замке, не то что носить свой титул. Проще говоря — дура. Даже сами по себе странные фьёлы смотрели на неё как на исчадие ада. Вряд ли они чувствовали благодарность за то, что девочка взяла вину на себя. Ведь изначально именно Агата поставила их под удар. А вот скельтры откровенно злились. Внезапно проснувшаяся совесть принцессы мешала им, бесила своей наивной правдивостью. Правда не была в почёте у представителей власти. И эта венценосная малолетка вздумала считать по-другому.

— А ведь маленькая королева приходила уже ко мне в лабораторию вместе со своим великолепным драконом. Ей было любопытно посмотреть на камеру обскура в действии. Любознательность, мне тогда показавшаяся похвальной…

Понять, с какой целью задумчиво поделился этим Ведун было затруднительно. Винит или оправдывает? Или же просто вспомнил и сказал в своей раздражающей, вычурной манере. Фьёлы всегда так разговаривают, даже когда все на нервах.

Истеричная болонка, которая притихла было вместе со всеми, снова принялась истошно лаять. От этого становилось ещё более неловко. Наконец королева негромко прикрикнула на Тофи, и псина тут же умолкла.