Сонник Инверсанта

– Чем тебе не нравится буддизм?

– Видишь ли, Петруша, один герой из баронского звания уже пытался развязать желтый поход на Россию. И тоже, между прочим, под буддистским знаменем. Пил галлонами кобылье молоко, презирал целование и всюду видел врагов. Чем это кончилось, ты, конечно, помнишь.

– А вывод?

– Вывод, Петруша таков, что, как это ни прискорбно, даже господин Унгерн ни черта не смыслил в вере, которую собирался насаждать по всей планете. А еще был Турхан – тоже философ из сомнительных, был камбоджийский король Сиануко, который пытался провозглашать социалистический буддизм.

– И что с того?

– Да ничего. Народ Турхана поголовно вымер, а после того же Сиануко пришел Полпот да так постарался, что по сию пору забыть не могут. – Дмитрий покачал головой. – Нет, Петруша, людям, по счастью, не дано права основывать религии. Это, братец ты мой, целиком и полностью привилегия Бога.

– А я на это и не замахиваюсь. Однако просвещенную элиту мы все же возродим. И обязательно найдем первую сотню таких, как Тарас.

– И создадим из них партию, – ехидно пробурчал Павловский.

– К чертям партии! Элита потому и элита, что состоит из личностей. Стадность нам не нужна.

– Тогда твою элиту скушают с потрохами люди более простых званий.

– Нет, Димочка, не скушают! Потому что на страже этой элиты будем стоять мы! – я ткнул себя пальцем в грудь.

– Что ж, звучит красиво! – допив молоко, Павловский с улыбкой взглянул на фермера. – Слышал, Тарас, какие идеи у тебя тут завариваются? Так что готовься, лет через двадцать, глядишь, и на твоем подворье вырастет подобие Манауса. Смотри не заскучай от грядущего величия.

– Не заскучаем! – Тарас бедово тряхнул головой. – Кстати, появится желание поразвлечься, только скажите. Можно под парусом походить, в горы прогуляться или, скажем, рыбалку устроить. Вон в сенях у меня и удочки, и банки под червей, и садки ивовые.

– Рыбалка – это здорово… – я поднял лицо к небу и вдруг разглядел на крыше дома спутниковую антенну. – Слушай, Тарас, ты же говорил, что нет у тебя электричества!

– Ну, да, не провели покуда.

– А что тут тогда антенна делает?

– Как что? Сигнал для телевизора ловит. – Тарас усмехнулся. – А электричеством я сам себя снабжаю. Так сказать, в индивидуальном порядке. На холме у меня с десяток ветряков, а на ручье водяная турбина. Раньше ведь здесь колхозы стояли, так что после переворота много бросовой техники осталось. Вот я и пристроил все к делу. Ветряков как раз хватает для дома и сараев, а турбина на ручье слесарную питает. Еще и на фонари уличные остается.

– Силен! – Павловский покрутил головой. – Как думаешь, Петр, у нас тоже такое могло быть? Если бы не революция?

– Теперь уже и не скажешь. – Я кивнул на фермера. – Мне другое непонятно, что движет такими, как он? Ты вот, к примеру, сумел бы увлечься ветряками, медом, каучуком с овцами?

– Пожалуй, что нет.

– Вот и я бы не смог. Максимум, на что хватило бы, это засадить пару грядок морковью и все.

– В том-то и штука, что нам это без надобности.

– Но ведь хочется понять!

– А зачем? Это жизнь, Петр. Кому-то она нравится, а кому-то нет, вот и радуйся, что таких шустрых Тарасов на земле пока хватает. Дай им жить и не мешай.

– Да уж, мешать бы нам не следовало. – Поддакнул Тарас. – Нам бы налоги, Ваше Величество, почеловечнее, и абреков местных укоротить, а уж мы бы вам такие капиталы состряпали, вся заграница ахнула!

– Слышал, Петенька? То-то!…

Я хотел было ему ответить, но в этот момент из-за дома хозяина показалась огромная Тень. Не чья-нибудь, – моя собственная. Мрачноватый человечище, которого я отчего-то прозвал Миколой. Осипа я не замечал уже давно, а вот Микола в последнее время стал мелькать все чаще. Неласковый и немногословный придаток к моему комплексному числу. И почти тотчас ворохнулось в груди колючее и неприятное – болезнь, что напоминала о себе вот уже несколько недель. Да, я не спал с Антониной и умудрялся отказываться от большинства подсовываемых мне в клинике лекарств, однако что-то такое в меня все же сумели поселить. Следовало принимать какие-то меры, проводить экстренную голодовку, но с этим у меня тоже никак не получалось. Чертова тварь заставляла испытывать зверский аппетит, а государственные заботы никак не позволяли отрешиться от дел…

Как бы то ни было, но настроение мое враз испортилось, и, не притрагиваясь к молоку, я хмуро поинтересовался:

– А нет ли у тебя, хозяин, чего-нибудь покрепче?

– Покрепче? – фермер оживился. – Вишневая наливочка устроит?

– Если крепкая, то подойдет.

– Тогда это мы вмиг организуем! – Тарас громко хлопнул в ладоши, и неведомо откуда выскочило двое дворовых парней. Фермер шепнул им что-то на ухо, и парни резво помчались за наливкой…

* * *