Совместно нажитое

Раньше Марина очень любила это предвкушение волшебства и чуда, которое несёт в себе Новый год. Особенно ей нравилась старая песня Аббы про Новый год, это вот «Хеппи Нью Ир», шведы пели про Новый год с акцентом, и у них получалось «ир». Ещё Марина любила американскую народную про бубенцы «Джингл бенс, джингл бенс», ну и так далее, но самой любимой предновогодней песней была песня из рекламы Кока-колы, там, где едут нарядные, сверкающие огнями грузовики, и звучит «Праздник к нам приходит, праздник к нам приходит». Это вам не «В лесу родилась ёлочка». Марина всегда жалела эту несчастную ёлочку, которую потом выкинут на помойку. Под любимые новогодние песни хорошо мечталось. Марина радовалась своей жизни, семье, любви, ждала подарков и сюрпризов. А что сейчас? Подруги у неё больше нет, муж оказался не тем, кого стоит беззаветно любить, сын вырос и живёт своей жизнью. Конечно, он по традиции приедет отмечать Новый год вместе с родителями, но у него уже другие интересы. Поцелует мамочку с папочкой и умчится куда-нибудь к друзьям. Мама будет встречать Новый год в обнимку с телевизором. Это ей гораздо интересней, чем компания зятя. То есть по всему выходит, что Марина в Новый год останется наедине с Рукожопом. Вот уж предел мечтаний. Уж лучше бы Рукожоп встречал Новый год со своей невестой из консерватории. Марина бы тогда с удовольствием провела вечер по примеру мамы.

Интересно, как будет праздновать Байкачаров? Наверное, уедет куда-нибудь за границу. Будет нырять в океан и загорать под пальмами. Станет ещё красивей. Марина представила себе загорелого веселого Байкачарова и опять на него обиделась. Вот-вот, познакомится еще там, на курортах с какой-нибудь дамочкой, у которой нет такого придурочного мужа, как у Марины, и закрутит с ней шуры-муры. Главное, чтобы презервативов запас нужное количество, а то неизвестно, где их там под пальмами покупать. Тут Марина представила, как красивый и загорелый Байкачаров мечется среди пальм в поисках презервативов, и злорадно захихикала.

Раньше всё семейство Марины непременно уезжало на все новогодние каникулы куда-нибудь к морю в жаркие страны. Там Марина с мужем обязательно крутили те самые шуры-муры. Правда, тогда он ещё не был Рукожопом. Или уже был? Может, он даже был Рукожопом всегда, только Марина, как и положено обманутой жене, об этом даже не догадывалась. Надо же быть такой вот дурищей, чтобы в простатит поверить, да ещё сочувствовать больному! Марина старательно прислушивалась к себе и не могла понять, куда подевалась её сумасшедшая любовь к мужу. Ведь из того же кино и разных книжек она знала, что многие женщины закрывают глаза на такие вот мужские выходки, объясняя это своей большой любовью. Мол, плевать, что изменяет, лишь бы ему было хорошо, ведь я люблю его огромной нечеловеческой любовью. Получается, что у самой Марины этой большой любви к мужу никогда и не было вовсе, вернее была, но не настолько большая и нечеловеческая, чтобы на всякое похабство глаза закрывать. Либо Байкачаров её от этой любви вылечил. В один приём. Ну, не в один, конечно. Марина вспомнила все эти его приёмы и приёмчики, и её кинуло в жар. Как он сказал? «Готов быть лечебным пластырем во всё её тело». Хорошо бы сейчас с этим пластырем да под пальму. Он же даже не знает, как ей идет загар! Нет сначала, разумеется, повидать сына, накормить его вкусненьким, обцеловать всего, а вот потом … Марина размечталась, и время в пути сквозь пробки пролетело незаметно.

Выходя из машины, она вежливо поблагодарила водителя и попросила его передать большой привет Сергею Владимировичу, как только его встретит. Если, конечно, встретит.

Дома Марина переоделась в любимый чёрный халат с капюшоном, этот наряд сделал её похожей на ниндзя, и приступила к поиску документов на совместно нажитое богатство. Богатство, по сравнению с которым золото, бриллианты и каменья самоцветные являются побрякушками для папуасов. По логике вещей документы должны бы были находиться у Рукожопа в кабинете. Марина отправилась в святая святых.