Совок-10

Войдя в комнату, где тихо посапывала молодая прокурорствующая алкоголичка, я с сомнением оглядел её безмятежное лицо. Разбудить-то я эту перебравшую девушку смогу. Холодный душ, он и не таких жертв Бахуса на ноги поднимает. Но вот вытащить из замутнённого винными парами разума непереиначенную инфу, я вряд ли сумею. А мне сейчас нужны только объективные сведения и ни в коем случае, не пьяные измышления молодой курицы. И уж точно, не её фантазии, пропитанные молдавским «Каберне». А это означает, что у меня всего два варианта. Либо ждать, когда девушка проспится до относительно адекватного состояния, либо оставить её здесь одну и осуществить разведвыход в город и там с кем-то пообщаться. С подполковником Дергачевым, например.

Просто так сидеть и ждать, молодой половине моего сознания категорически не хотелось. Наоборот, ей жаждалось проявлять оперативную инициативу и активно действовать. Но к величайшему счастью, в голове юноши присутствовал еще и я. Человек, не просто умный, а кроме того еще и мудрый, как дюжина удавов с оперативно-розыскным стажем. И благодаря данным преимуществам ветерана, юноша бледный со взором горящим, был жестко поставлен в прокрустовы рамки, и бескомпромиссно отправлен в сад.

Отдавая себе отчет, что при любых раскладах, своим присутствием в областном центре уже ничего изменить не смогу, я, достав из сумки полотенце, трусы и шампунь с мылом, пошел проводить испытания бани. Которая по моему расчету как раз подходила к своей термической кондиции.

Интерьер не просто бани, но роскошного банного комплекса, не мог не радовать. Равно, как и не наталкивать на определённые крамольные мысли. Не думаю, что на данном этапе истории зарплата начальника РОВД существенно превышает триста рублей. Это по самым-самым смелым прикидкам. Даже с учетом выплат к должностному окладу за подполковничье звание и за выслугу лет. За секретность начальнику райотдела, я полагаю, здесь ни шиша не платят. Ибо, не тот у него допуск, чтобы отдельно за него платили. Поэтому мысли мои при взгляде на окружающее меня великолепие, формировались самые нехорошие. Нет, не по карману такая шикарная баня была рядовому начальнику РОВД страны победившего социализма. Не говоря уже о самой двухэтажной кирпичной даче и прочих надворных постройках, бесстыдно отстроенных из облицовочного кирпича. И где тут ограничения по высоте дачных сооружений?

С умеренным неодобрением и не очень долго я размышлял таким образом о коррупционных сверхдоходах подполковника Герасина. И старался не вспоминать чего-то лишнего о наших с ним непростых взаимоотношениях. А именно, о не совсем однозначных обстоятельствах перехода права собственности на эту усадьбу от подполковника ко мне. Победив свои нравственные терзания относительно пиратского завладения загородной недвижимостью, я разделся до без трусов и через просторную моечную вошел в поспевающую парилку.

Было уже почти по-настоящему жарко и я начал осматривать потолок, стены, и полкИ на предмет наличия слезящихся сосновых потёков. И к глубочайшему своему удовлетворению их не нашел. Вся парилка была добротно отделана липой. Только полы и скамейка, на которой располагались две бадьи, были дубовыми. Убедившись, что прилипнуть боками или такой же голой задницей к сосновой смоле мне не грозит и подстелив полотенце, я расслабленно устроился на полкЕ. Рассеянно глядя в потолок и считая отфугованные сучки на липовых плашках, я пытался угадать, какие известия мне попытался передать Сергей Степанович через свою, так не вовремя вышедшую из строя, хмельную дочурку. В голову, вместе с прибывающими на градуснике делениями, приходили только смутные предположения. Плюнув на чуждую советскому милиционеру хиромантию, я шваркнул полчерпака кипятка на каменку и полностью отдался процессу потоотделения.

Веника, берёзового или любого другого, я к немалому своему разочарованию нигде так и не нашел. И поэтому в три захода мне пришлось тупо, и совсем не по-русски потеть, изображая горячего парня из Суоми. Я потел и лениво думал, что если меня не удавят в течение недели, то надо будет озаботиться решением данного вопроса. И запастись дубовыми, березовыми, а также можжевеловыми атрибутами русской парилки.

Баню я покинул чистым, но безмерно расслабленным. Как телом, так и опустошенным от жара сознанием. Очень хотелось лечь, вытянуть ноги и долго ничего не делать. И ни о чем не думать. А еще хотелось взять в правую руку запотевшую пол-литровую кружку с холодным «Хорлбатом». И в пять глотков безжалостно его употребить. Одновременно ощутив всеми рецепторами языка, нёбом и пищеводом пощипывающую насыщенность этого знатного, и обязательно непастеризованного напитка. Ей богу, мне хватило бы одной кружки! Но увы…