Совы не моргают

— Это было очень, очень хитро! Ловкий способ превратить поражение в победу! Марко Катлер считал, что на редкость удачно развелся. Он отправился в Мексику, не имея еще окончательного постановления, и вновь женился. Вы ждали достаточно долго, чтобы это выглядело правдоподобно, затем написали Роберте Фенн письмо и попросили ее быть любезной с одним человеком — вашим приятелем. И тогда Роберта впервые узнала ваш адрес. Она ответила на это письмо, сообщив, что после вашего отъезда ей были вручены документы и что, поскольку она обещала вам при любых обстоятельствах выдавать себя за Эдну Катлер, она сказала тому, кто принес бумаги, что это ее имя. Вы немедленно ответили и попросили Роберту переслать бумаги вам. Она исполнила просьбу, и вы получили возможность поклясться, что впервые узнали о разводе. А до тех пор считали себя женой Марко Катлера, конечно живущей с ним раздельно, но все же его женой.

Итак, вы написали вашему мужу, требуя объяснения, как он умудрился жениться, не завершив дела о разводе, который не действителен, поскольку вам документы вручены не были. Иными словами, вы подцепили его на крючок и собирались заставить платить бешеную цену.

Он не хотел допустить, чтобы его нынешняя жена узнала подлинное положение вещей. Короче, вы сделали с ним то, что хотели.

Я замолчал и смотрел на нее, ожидая объяснений.

Наконец она сказала:

— Вы изображаете все так, будто бы я выдумала невероятно хитрый ход. На самом деле я ни о чем подобном не помышляла. Мой муж оклеветал меня, выдвинув ложные обвинения, подверг всяческого рода унижениям. Не знаю, намеренно ли он вывалял меня в грязи, чтобы я не могла находиться среди своих друзей с поднятой головой, или был обманут сам. Он нанял частных детективов и заплатил им фантастические деньги. Эти детективы должны были представить свидетельства, чтобы заработать деньги, поэтому снабжали Марко всякого рода измышлениями, и Марко, ликуя, думал, что и в самом деле получил обо мне компрометирующие сведения. Он платил им огромные суммы.

Она замолчала на миг и прикусила губу, пытаясь взять себя в руки.

— И что тогда?

— Он сказал мне, какие факты у него против меня имеются, и показал отчеты детективов, а когда дал прочесть кучу лжи, я взбесилась.

— Вы признали эти факты?

— Признать! Я сказала ему, что это самая гнусная ложь, которую я когда-либо читала. У меня был настоящий нервный срыв. В течение двух недель меня лечил врач. Он и посоветовал мне отправиться в путешествие, уехать куда-нибудь, где мне ничто не будет напоминать о случившемся. Посоветовал просто исчезнуть.

— Симпатичный доктор? — спросил я, улыбаясь.

— Да, он был очень внимательным.

— Советы он давал вам в письменной форме?

— Откуда вы знаете?

— Просто спросил.

— По правде говоря, да. Я отправилась в Сан-Франциско и оттуда написала ему письмо. Писала, что мне не хочется возвращаться, просила совета. Он прислал мне ответ, утверждая, что, по его мнению, лучше всего полностью изменить обстановку.

— И вы, конечно, случайно сохранили это письмо.

Продолжайте.

— Я отправилась в Новый Орлеан. В течение трех недель все было прекрасно. Жила в отеле, а тем временем подыскивала квартиру. Потом кое-что произошло.

— Что именно?

— Я встретила кое-кого на улице.

— Кого-то, кто знал вас раньше?

— Да.

— В Лос-Анджелесе?

— Да. И тогда я решила исчезнуть.

— Здесь что-то не сходится, — сказал я. — Если вы встретили знакомого на улице в Новом Орлеане, то с таким же успехом могли встретить кого-нибудь из прежних друзей на улицах Литл-Рок, Арканзаса, Шривпорта или Тимбукту.

— Нет, вы не поняли. Этот человек спросил, где я живу. Мне пришлось сказать. Я знала, что он сообщит мой адрес общим знакомым, все будут знать, что я в Новом Орлеане, и захотят меня при случае видеть. А у меня не было желания встречаться с людьми, которые хоть что-то знали о моей прежней жизни, но я предпочитала иметь в Новом Орлеане место, куда со временем могла бы вернуться. И тогда я встретила Роб. У нее были свои проблемы. Она тоже хотела скрыться так, чтобы ее не могли найти. Я спросила ее, не согласится ли она поменяться со мной именами. Она ответила, что эта идея очень ей нравится. Я попросила ее найти подходящую квартиру, где смогла бы жить позже, когда буду готова вернуться в Новый Орлеан, и сказала, что заплачу за нее.

— А какое имя вы взяли себе?

— Имя Роб.

— На какое время?

— Не более чем на два-три дня.

— А что потом?

— Внезапно я поняла, — ответила она, — что играю с огнем. Узнав о моей затее, адвокаты моего мужа могли обвинить меня в том, что я убежала и стала жить под чужим именем, а это равносильно признанию вины.

Тогда я снова взяла свое имя, и появились как бы две Эдны Катлер. Одной из них стала Роб, живущая в Новом Орлеане, а другая была настоящая Эдна Катлер.

— Очень, очень интересно, — сказал я. — От такой истории мог бы расплакаться даже самый крутой судья, сидя над своими законами.

— Я прошу не о сочувствии, а только о справедливости.

— Хорошо, — кивнул я. — А теперь давайте покончим с комедией. Все это выдумали не вы.

— Что вы хотите этим сказать?