Сознание пишет. Беседы по почте с Рамешем Балсекаром

«Человеческое любопытство ищет прошлое и будущее
И цепляется за эти понятия. Но постигать точку пересечения
Безвременности и времени – занятие для святого.
Не занятие даже, но нечто такое, что дается и отбирается
Пожизненной смертью в любви,
Страсти, самоотверженности и самоотдаче».

Меня поразило, когда я читал это вчера, что «точка пересечения», о которой он пишет, – это то, где мы встретились ранее в этом году. Это, как мне кажется, та точка, в которой возникает истинная связь гуру – ученик, и наша встреча пробудила во мне понимание, которое до этого момента было для меня невообразимым из-за его простоты и обыденности. Я благодарю вас от всего сердца.

Со всей любовью, Роберт.

4 февраля 1995 г.

Дорогой Рамеш!

С течением времени я все больше и больше начинаю понимать, что это значит – быть человеком. Ментальные процессы, посредством которых я проживаю свою повседневную жизнь, погружаются в спонтанную недвижимость, глубокую недвижимость; и я без каких-либо усилий погружаюсь в безмолвие сердца, насыщенное безмолвие. Это созерцание величия, красоты ничем не обремененного момента, где любовь – это все; но это не любовь к чему-то конкретному. Эта любовь – своя собственная, не моя, эта заслуга не моя. Она не может быть моей, и это так прекрасно! Она приходит неожиданно, удивительно свободно, без необходимости в поддержке или подтверждении. Она просто есть. Нет ничего, что нужно было бы делать, есть только бытие – здесь и сейчас. Я – часть вашего сердца, и всегда был ею.

•••••••

Впервые я встретился с Рамешем в Бомбее. После отъезда оттуда я отправился в Тируваннамалай. Через пару часов я уже взбирался на Аруначалу чтобы помедитировать в пещере Раманы Махарши. Я долгие годы мечтал о том, чтобы попасть сюда, и вот наконец я здесь. Усыпальница, старые фотографии Раманы, благовония и безмолвие – я чувствовал себя как дома. Какое-то время я просто сидел, глядя на изображения великого учителя; простое пребывание там уже было медитацией – никаких мыслей, только безмолвие. Может быть, причиной того, что со мной произошло, было созерцание фотографий Раманы или сочетание этого процесса с беседой с Рамешем, состоявшейся несколькими днями ранее, но когда я сидел там, погруженный во внутреннее безмолвие, я внезапно осознал, что учитель не может быть – и никогда не был – чем-то внешним по отношению ко мне; что и учитель и учение могут прийти только изнутри. Затем я глубоко погрузился в себя – и через несколько мгновений ясно увидел, что нет также и никакого «внутри». Понятия внутреннего и внешнего есть не более чем элементы концептуальной Вселенной. Во время моего созерцания две эти концепции оказались взаимно устраненными, и произошел выход за пределы ума. Все, что было, БЫЛО. Но в действительности не произошло никакого выхода, ибо не было ничего, за пределы чего можно было бы выйти. Когда происходит понимание, знание не относится ни к тому, ни к этому; да и вообще нет никакого знания.

Так называемое просветленное понимание отличается предельной простотой. Оно проще, чем это может передать слово простота, поскольку то, что есть, есть всегда, вечно, независимо от того, видим мы это или нет.

Роберт.

* * *

Камуэла, Гавайи,

8 октября 1995 г., день полнолуния.

Дорогой Рамеш!

Вспоминая обстоятельства моей первой встречи с вами в Хермоза-Бич осенью 1990 г., я вспоминаю также о том, как много людей описывают различные варианты идентичных, или схожих, обстоятельств.

После прочтения «Я Есть То» мы с моим другом Колином заказали некоторые из ваших книг – и зерно было заронено. В результате ряда кажущихся несвязанными между собой встреч и обсуждений мой друг и я – почти одновременно – пришли к решению посетить ваши беседы в Хермоза-Бич, и через несколько недель мы уже были там.

Я помню, что когда вы впервые вошли в комнату, мы сразу догадались, что это вы, хотя никогда не видели ваших качественных фотографий. Вы выглядели расслабленным и добрым, необычайно добросердечным. Я ощутил вашу глубину, которая проявлялась с такой интенсивностью и смирением. Все это казалось мне настолько незначительным, что я понял, что меня что-то ждет. Я говорю об этом в шутку, поскольку то, что кажется поистине невероятным, есть предельная простота самой истины.

Красота и радость того времени запечатлелись в моей памяти – прогулки на закате у причала Хермоза-Бич, наше с другом любование закатом и глубокий смысл, предлагаемый учением. Чувство правильности было осязаемым, было правильно просто быть.

Следующая наша встреча с вами состоялась во время вашего второго приезда в Мауи, где я не мог не отметить искренность большинства посетителей, а также вашу прямоту, честность и терпение.

Учение еще больше углубилось во мне, и я не могу удержаться от слез, когда вспоминаю это.