Спаситель мира

Помню, что последующие события я прожил с полным ощущением нереальности происходящего. Наше возвращение в реальный мир, короткое совещание, на котором обсуждалось, как лучше осуществить этот сумасшедший план, быстрые переговоры Танкреда с Нодом через посредничество Юс’сура с целью получить информацию о системах безопасности в кабинете папы и, наконец, отбытие экс-лейтенанта. Меня там не было, так что лично я при этом не присутствовал, но услышал весьма красноречивый, удивленный возглас Клотильды в момент, когда Танкред «ушел».

Через несколько мгновений случилось невероятное. На видеопанелях Урбан Девятый с искаженным от ужаса лицом напрямую столкнулся с гневом Танкреда. Несмотря на свое изумление, все бесшипники, собравшиеся в Котелке, не удержались от аплодисментов и радостного свиста, когда метавоин раскрошил подлокотники кресла. И наконец – апофеоз незабываемого и столь ожидаемого момента: на наших видеопанелях, как и у всех жителей Земли, появились кадры пиратской записи.

Совершенно невозможно описать собственные чувства, когда выпадает пережить подобный момент. Могу только сказать, что попеременные волны радости, облегчения и удивления производят эффект, с которым не сравнится ни одно вещество, вызывающее эйфорию. Я упал в объятия Паскаля, мельком отметив, как смешно выглядит человек, который плачет и смеется одновременно, – пока не понял, что сам делаю то же самое.

Пока на видеопанелях крутилась закольцованная запись, из динамиков пещер раздался вызов:

– Альберик Вильжюст, срочно пройдите в столовую. Повторяю, Альберик Вильжюст, срочно пройдите в… Черт, Альберик, шевелись, и побыстрее!

Я помчался по коридорам нашего троглодитского комплекса – следом за мной мчались все, кто находился в Котелке, – и вело меня весьма отчетливое предвкушение того, что я увижу.

Он был там.

Посреди столов и разбросанных стульев большого зала столовой стоял Урбан Девятый, а над ним нависала внушительная масса Танкреда, который держал понтифика за ворот его облачения.

Когда ход Истории так ускоряется, когда события приобретают столь экстравагантный оборот, в конце концов пропадает способность удивляться. Вот и я на тот момент даже не удивился, увидев, как эти два человека – которые еще несколько минут назад двигались перед земными камерами – очутились посреди нашей столовой на Акии. Вид папы поразил меня куда больше. Этот индивидуум, этот «святой человек», который на протяжении многих десятилетий воплощал могущество и абсолютную власть во всей Новой христианской империи, сейчас предстал хрупким перепуганным стариком. От ужаса он вращал глазами во все стороны, его нижняя челюсть беспорядочно дергалась, руки дрожали, и, думаю, если бы Танкред не держал его крепко за ворот, он бы рухнул на пол. Возбужденные крики бесшипников, вбежавших в столовую после вызова, мгновенно стихли. В нашем каменном дворце верховного понтифика встретила мертвая тишина.

Все произошло слишком быстро. Мы совершенно не подготовились к приему такого пленника. Поэтому пока общая ситуация не стабилизируется и мы не будем в состоянии принять наиболее адекватное решение, его просто заперли в пустой подсобке.

На сегодняшний день он по-прежнему в пещерах, в специально оборудованной камере. Мы до сих пор не знаем, что с ним делать; но скоро, чтобы рассмотреть этот вопрос, соберется специальный совет мудрецов. В конечном счете судьба этой темной личности касается в первую очередь именно атамидов, им и решать. Кажется, я что-то слышал об изгнании в ледяные горы на полюсе Акии, но не уверен, что это не шутка. В любом случае теперь, лишившись тех комплексных медицинских услуг, которыми он пользовался в Ватикане, антипапа вряд ли долго протянет.

Стараясь не обжечься о чайник, Танкред наполнил мою кружку дымящимся чаем, а потом налил себе. Я обхватил сосуд ладонями, чтобы сберечь тепло: вместе с ночью пришел холод.

– Ну, ты не передумал? – спросил друг, дуя на обжигающую жидкость.

– Что, прости? – вынырнул я из своих мыслей. – Передумал насчет чего?

– Улететь обратно.

– А, нет. Конечно нет. Не то чтобы Акия меня не привлекала. Кто знает, вдруг я даже вернусь однажды, чтобы здесь обосноваться? Думаю, мне тут может понравиться – ну, не в караване, мне все же нужен хотя бы минимум цивилизованного комфорта! – но мои ждут меня на Земле. Время идет, а отец не молодеет. И еще я скучаю по сестренке. Сейчас она уже совсем взрослая. Короче, я обещал, что вернусь, и должен это сделать.

– Понимаю. Когда ты улетаешь?

– Трудно сказать. Подготовка досрочного возвращения на родину – настоящий вызов организаторам. На мой взгляд, взлет состоится не раньше чем через три-четыре месяца.

Танкред присвистнул:

– Три-четыре месяца! Это долго. Насколько я тебя знаю, ты весь изведешься!

– А ты за меня не беспокойся. Раз уж я вхожу в группу инженеров, которые должны контролировать эту титаническую задачу, мне будет чем заняться.