Среди гор

Точно молодое дерево, которое вырастает все выше и пышнее, набираясь влаги, тепла и света, Сапарбай мужал с каждым днем. Он тем лучше понимал и глубже видел происходящие вокруг него события, чем больше читал. Парень стал как-то сдержанней и серьезней, начал взвешивать свои поступки и стыдиться своих прежних ошибок. Он густо краснел при мысли о том, что еще недавно шел на поводу у Саадата, поддерживал его словом и плетью. Теперь Сапарбаю было ясно, что Саадат — зачинщик всех козней и драк в аиле. Он возненавидел Саадата, когда тот избил ни в чем не повинного бедняка Омура и развязал драку между потомками Батыра и бедняками. После этого Сапарбай совсем порвал с Саадатом. Разочаровавшись в человеке, слово которого было так недавно для него законом, Сапарбай стал сторониться людей, избегать откровенного разговора с ними и топить свои тяжелые раздумья в бузе. На другое же утро после драки он, сев на свою трехлетку, поехал к юртам, где варили бузу, и пил до тех пор, пока не опьянел совсем.

Так встретил Сапарбай, еще не знавший жизни, ни от кого не слыхавший худого слова, первое испытание.

Чтобы победить врага, надо знать больше, чем знает он, быть сильнее его. Сапарбай осознал это в последние дни, когда у него отлегло от сердца и вернулось душевное равновесие. «Сделать хорошее дело никогда не поздно, — размышлял он. — Поеду в город учиться. Запасу продуктов для родителей, продам своего гнедого коня. Если даже шестимесячные курсы окончу, и то неплохо».

Ранним зимним утром, не посоветовавшись ни с родителями, ни с друзьями, ни с кем не простившись, Сапарбай поехал в город. Он привязал коня во дворе своего знакомого Василия и пошел на базар.

Зима выдалась мягкая, стояли теплые дни, хотя снег был глубокий. По утрам землю сковывал мороз, а к полудню появлялись, сверкая на солнце, небольшие лужицы. Когда по улицам проносились горячие откормленные кони, из-под копыт к передкам саней летели куски оттаявшего льда и комья земли. На санях важно сидели богачи. Они все еще чувствовали себя хозяевами положения в тихом захолустном городишке, приютившемся у подножья горы. Живя в городе, многие из них имели в горных долинах десятки гектаров земли, многочисленные стада, пасеки и получали огромные доходы. Рабочие руки приобретались почти даром. Много было после восстания шестнадцатого года[6] бедняков, которые лишились крова, скота, одежды и нанимались в батраки за ничтожную плату. Находились хозяева, не платившие заработанные гроши этим беспомощным горемыкам. Правда, закон взял батраков под свою защиту. Но заметно приунывшие богачи любыми путями старались обойти его.

Магазины и лавки торгашей спекулянтов и кулаков длинными рядами тянулись через весь базар. Хозяева бойко зазывали покупателей:

— Эй, эй, заходите, киргизские баи! Есть андижанский белый шелк, маргеланские леденцы. Все дешево. Эй, эй! Заходите!

— Заходите, баи! Все у нас найдете, что душе угодно. Для молодой жены, для дочери-невесты можете купить бархат, парчу, что хотите? У нас товар на три копейки дешевле, чем у других! Не зайдете, пожалеете!

Торговля шла бойко, базар был полон спекулянтов, барышников и так называемых посредников, которые были готовы продать честь и совесть, только бы выгадать лишнюю копейку. Каждый старался перехитрить другого, перехватить покупателя у конкурента, и девизом их было извечное правило всех торгашей: «Не обманешь — не продашь». Молодой парень, делающий первые робкие шаги на пути, полном борьбы, почувствовал себя в городе неуверенно, как птенец, впервые пустившийся в полет. Пока он очень смутно представлял свою цель и место в жизни. Ему хотелось поучиться в городе, набраться знаний, чтобы не давать больше Саадату обманывать бедняков. Но Сапарбай еще не совсем понимал, что Саадат — непримиримый классовый враг, у которого, как говорит народ, иной корень и стан. Нелегко было Сапарбаю, выросшему в аиле, мало видевшему жизнь, разобраться, кто его враг, а кто друг. Царь был свергнут, его вельможи и чиновники — стерты с лица земли, сорваны были погоны с царских генералов, разгромлены их армии. Баи и манапы уже не могли, как прежде, свистеть плетью над головами бедняков и батраков. Аткаминеры, подобные Киизбаю, Досумбеку, Карымшаку, торгаши, кулаки и спекулянты, встретившиеся сегодня в городе, казалось, долго еще будут благоденствовать. Советская власть предоставляла им право жить, если они не нарушали законов. Их дети обучались в советских школах, родственники, друзья, иногда даже они сами работали в советских учреждениях. Сапарбай не знал, как надо к ним относиться. Он был честен, добр и доверчив. Ему хотелось служить людям и делать им добро. Сапарбай понял только, что для этого надо много учиться.