Срывая цепи

Был ли у меня выбор? Наверно был, но жизнь меня научила больше не делить на черное и белое, не впадать в крайности и жить здесь и сейчас. Что изменится для меня, если я уступлю? Надеюсь, что ничего. Смогу лия это вынести и не возненавидеть себя? Конечно смогу. А вот если откажу? Что тогда? У нарша крепкие руки — он легко ими свернет мне шею. Так какие еще сомнения? Правда, промелькнула подлая мысль, что еще совсем недавно я с упоением предавалась страсти с Морманом, а сейчас лягу в кровать с его врагом. Кем я могу себя называть после этого? Как после всего существовать с ощущением грязи, которая не отмоется ничем, потому что она внутри? Да плевать! Не я разрушила все своей ревностью и недоверием. Не я совершила предательство. Мне снова и снова приходится рассчитывать только на себя и свои силы. Потому буду делать то, что посчитаю нужным для собственного выживания. Я с улыбкой шагнула к ожидавшему меня мужчине. Нарш провел ладонью по моему плечу, и спустился к груди.

— Ты восхитительна. — выдохнул он, осторожно меня намыливая. Я же рассматривала его. Мне не на что жаловаться. Адром невероятно привлекателен, если отбросить в сторону предвзятое отношение. Особенно сейчас, когда длинные светлые волосы рассыпаны по широким плечам. Идеальная гладкая кожа. Сильные руки. Прикрыла веки, прислушиваясь к себе. Он умело массировал мое тело, неторопливо разминая каждый участок. Когда нарш поцеловал меня, я лишь обхватила его шею. Он прижал меня к стене. Поцелуй стал более жадный, более глубокий. Я тихо застонала, когда его ладонь сжала мою грудь.

— Подожди. — прошептала я, отстраняясь, и на его немой вопрос тут же пояснила, — Моя очередь.

Забрала у него губку и, смочив гелем, принялась за дело.

— Игнис. — зашипел блондин, наклоняясь, и снова бешено целуя. Мы не могли оторваться друг от друга. Мыльная пена давно уже смылась, а мы все медлили. Мне почти удалось выгнать все мысли и просто чувствовать, когда что-то опять пошло не так. Он вдруг отступил от меня и закрыл глаза ладонями.

— Что такое? — я разглядывала его, думая, что огненная магия снова вышла из-под контроля. Но с ним все было в порядке.

— Они идут. — вдруг прорычал нарш — Надо уходить.

Я выключила воду и попыталась отнять руки от его лица.

— Кто они? — растерялась я, но уже поняла, что у Адрома случилось видение.

— Поздно. — прохрипел он, оседая на пол и хватаясь за голову. В этот момент дверь в ванну распахнулась и на пороге возник незнакомый мне человек. У него был пистолет, нацеленный прямо на нас.

— Выходите, и без глупостей! — прорычал тот и отошел в сторону. Следом показался еще один, тоже с оружием. Блондин никак не реагировал на их появление, сидя на полу душевой и раскачиваясь как умалишенный. Мне швырнули халат.

— Одевайся и топай.

Руки тряслись, но я быстро облачилась и плотно завязала пояс. Меня схватили за локоть и вывели в комнату.

— Ну здравствуй, Эвирея. — раздался голос, которого не слышала добрых пять лет.

— Ионтер. Я разглядывая свой ночной кошмар. Дядя мало изменился за эти годы. Все так же безупречно одет и выбрит, все тот же прищур глаз и легкая улыбка. Вот только взгляд сейчас принадлежал не любящему дядюшке, а настоящему хладнокровному убийце, коим он по сути и был. Мужчина сидел и вертел в руках зажигалку. Я сразу узнала ее — когда-то она принадлежала дедушке..

— Присаживайся, моя дорогая. — ласково произнес он и указал на соседнее кресло.

Молча прошла и села. В этот момент из ванной вышли двое. Они под руки волокли Адрома. Голова нарша была опрокинута вперед. Мокрые волосы закрывали лицо. Я поняла, что он без сознания.

— Что вы с ним сделали? — было вскочила я, но Ионтер злобно рявкнул: «Сядь!» — и я покорно опустилась обратно. Мерзавец сам встал и подошел к пленнику. Взяв того за подбородок, поднял голову, и, чему-то кивнув, скомандовал:

— На базу и запереть.

Едва за ними захлопнулась дверь, мы остались вдвоем — я и мой заклятый враг. Любопытно, почему меня еще не прикончили?

— Как твои дела, племянница? — как ни в чем небывало осведомился он, усаживаясь обратно.

— Вопреки вашим молитвам, пока жива. — подыграла я, изображая светскую беседу.

— Вижу, но, признаться, я даже рад.

— Неужели? — вскинула бровь я. Отчего-то мне было не страшно. Видимо, лимит был исчерпан.

Он улыбнулся. На секунду у меня остановилось сердце, слишком знакома была мне эта улыбка — из того далекого прошлого, где в целом свете были только мы с ним. Зажмурилась, отгоняя наваждение. Он — зло! Он уничтожил мою семью и теперь хочет убить меня.

— Понимаю твой скептицизм. Но за последнее время столько всего произошло. Теперь обстоятельства складываются так, что мне совершенно невыгодно тебя убивать.

— То есть ты признаешь, что до этого пытался сделать это?

— Признаю, но не будем ворошить прошлое. Мы как-никак родня. Так отчего бы нам не начать все с начала?

— Говори прямо — что тебе от меня надо? Обойдемся без этих фальшивых улыбок и сказочек про счастливое воссоединение семьи. Ты — проклятие рода Лост. — выплюнула я. Мои слова должны были разозлить его, но он, наоборот, стал улыбаться еще шире.