Сталин против рептилоидов

Шофёр Ефрем, который остался в автомобиле у подъезда, видел, как товарищ Тыжных вошёл в подъезд, но значения этому не придал. Ну, зашёл какой-то пролетарий в подъезд, мало ли их ходит по подъездам в Москве.

А Чапа и его соратники уже стояли у квартиры, где была зарегистрирована товарищ Незабудка. Чапа медленно читал список из восьми жильцов, утверждённых ДомКомом:

— Ага, вот она, Незабудка. Лярва эта тут проживает. Комната шесть её.

Он достал нечто напоминающее отвёртку с тонким и плоским жалом и без усилия, одним движение отпер замок. Товарищи МУРовцы один за другим зашли в квартиру.

В квартире царил густой дух квашенной, да недоквашенной капусты, которую «ворочала» на кухне гражданка Коновалова, тысяча восемьсот шестьдесят восьмого года рождения. Чапа сразу пошёл на запах, а Жирный, Фельдшер и Мадьяр пошли по длинному коридору коммунальной квартиры, разыскивая комнату шесть.

А по лестнице подъезда бежал вверх товарищ Тыжных, судорожно пытаясь вспомнить, в какой квартире жила товарищ Незабудка. И вспомнить не мог. Он останавливался на каждом этаже, и у каждой квартиры читал списки жильцов (а читал он не быстро). И потом бежал на следующий этаж.

А Чапа тем временем зашёл на кухню, и, напугав гражданку Коновалову до полусмерти, из-за её спины запустил руку в чан с капустой, попробовал капусту, и чуть пожевав, сплюнул её на пол и сказал:

— Не сквасилась ещё.

— Ишь ты, чёрт плюгавый, напугал, зараза такая. Ты кто? — приходила в себя гражданка Коновалова, хватаясь рукой за сердце. — Ты кто такой, ты, видать, к Юрке пришёл? Так он на работе, вечером придёт. Все на работе.

— К Юрке, к Юрке, — покивал Чапа, — ты бабка скажи, гражданка Незабудка где? Дома она?

— А, так ты к шалаве этой? — Догадалась гражданка Коновалова. — Не знаю я, дома они или нет. А чего ты к ней?

— Я по делу, я из НарКомФина, хочу узнать, откуда у неё столько денег, — говорил Чапа.

— Да какой ты НарКомФин, — не верила старая женщины, — ты себя видел? Урка ты. Ты либо грабить её пришёл, либо шалавиться с ней.

— Но-но, гражданка, не надо так. Читай. — Он сунул под нос гражданки Коноваловой листок-удостоверение, — Я сотрудник органов. Ты скажи бабка, чёрный ход у вас тут есть?

— Да есть… — растеряно отвечала женщина, читать она особо не любила, но развёрнутому листу с красивой печатью поверила, — Есть чёрный ход, есть, прямо по коридору и выйдешь на чёрную лестницу.

— А телефон? Есть?

— Телефона нету.

— Чапа, — загремел из коридора Жирный, — иди сюда. Мы нашли комнату.

— Иду, — откликнулся сотрудник МУРа, — а Вы, гражданка, соблюдайте спокойствие, ясно?

Гражданка Коновалова понимающе кивнула.

А товарищ Тыжных, уже добежал до последнего этажа так и не найдя квартиры товарища Незабудки. Он тёр вспотевший лоб под фуражкой и произнёс слова, которые настоящий коммунист произносить не должен:

— Господи! Да как же так-то? Как я её просмотрел⁈ Или она не прописанная тут живёт?

Эту мысль он отбросил, и начал читать фамилии жильцов, что были у каждой квартиры, но уже более внимательно.

А в это время Чапа уже стучал кулаком в дверь, с цифрой «шесть» и бубнил:

— Гражданка Незабудка, откройте, ДомКом! Гражданка Незабудка!

А гражданка Незабудка в это время стояла совершенно голая за ширмой, надевала халат из шёлка и собиралась идти ванную. Она выглянула из-за ширмы и с испугом поглядела на товарища Буханкина. Тот жестом успокоил её и пошёл открывать дверь.

Товарищ Чапа был удивлён, когда дверь ему открыла не миловидная женщина, а высокий, на голову выше него, мужчина, иностранного вида. И холодно спросил:

— How can I help you, comrade?

Чапа завис, раскрыл рот, и смотрел на товарища Буханкина, хлопая глазами.

— Товари-и-и-щ, — попытался вернуть его в реальный мир, Арнольд, — вы, что варежку-то разинули, Вы кто и что Вам надо?

Ракель Самуиловна выглядывая из-за ширмы тихонько потянула к себе с комода свой ридикюль.

И тут Чапу отодвинул Жирный. Великан загородил весь проём двери, и теперь Буханкину приходилось смотреть снизу вверх. Но Арнольд был не из пугливых, и товарищ Жирный всем своим гигантским нутром почуял, как в него, в его великое нутро, упирается что-то твёрдое.

Жирный глянул вниз и сразу узнал в упиравшемся в него предмете револьвер системы «наган».

— Товарищ, мы из МУРа, — загромыхал он, протягивая Буханкину удостоверение. — Товарищ Чапыга покажите ваше удостоверение тоже.

Чапа из-за косяка двери тоже продемонстрировал листок.

Товарищ Арнольд сразу стал мягче, отступил от двери, впуская МУРовцев, и спрятал револьвер:

— Извините, товарищи, я вас просто не знаю, мы с товарищами из МУРа сотрудничаем, с бригадой товарища Косых.

— Да? А Вы кто? — входил и озирался по комнате Чапа. — Документик у вас какой-нибудь есть?

Свирид уже спустился на два этажа и читал имена на том этаже, на котором жила Ракель Самуиловна.

— Конечно, — Арнольд полез в карман и не без гордости вытащил удостоверение, протянул его под нос Чапе.

— Так, товарищ Буханкин, — прочитал тот громко, — КРО ОГПУ по городу Москве. Товарищ оперуполномоченный Буханкин, а что Вы тут делаете?

Тем временем все МУРовцы уже вошли в комнату.