Станция невозврата

— Да, подкосило его это дело, — произнес он. — Ничего, время лечит. Появятся новое дело и новые преступления против нашей страны, которые потребуют от Удилова полной отдачи. Тут уж ничего не поделаешь. Надеюсь, на тебе операция в Армении и в Турции не так сильно отразилась?

Богданов поспешил ответить:

— Все в порядке, товарищ генерал-майор. Я в норме. Готов к новым заданиям.

— Уверен?

— Так точно!

— Тогда иди, Слава, завтра новый день, и кто знает, что он нам принесет.

Богданов пожал протянутую руку и вышел из кабинета. Спускаясь по лестнице, он вспоминал свой разговор с подполковником Дубко, там, в Ереване, после смерти Арама. Вспоминал и проводил параллель с состоянием генерал-майора Удилова. Да, он выполнил долг, задержанных им людей осудили, приговор привели в исполнение, но мог ли он чувствовать удовлетворение от проделанной работы, если даже мать убитого мальчика и та нашла в своем сердце место, чтобы пожалеть чужого оступившегося сына? Размышления приводили к неутешительному ответу: чувства удовлетворения от выполнения подобных дел быть не может. Тогда что им остается?

Воспоминания всплывали дальше, подсовывая памяти все новые и новые эпизоды. Вот он стоит перед человеком, который разработал план убийства его соотечественников, который вложил в руку Затикяна чертеж взрывного устройства, а в руки Степаняна и Багдасаряна само устройство. Где он сейчас? Почему не его приговор сегодня приведен в исполнение? Почему не его соратники сегодня получили по заслугам?

Богданов вышел во двор и пошел к машине. Сзади его окликнули. Он повернулся и увидел Удилова.

— Есть минутка? — Генерал-майор подошел ближе.

— Да, конечно. — Богданов постарался скрыть удивление.

— Не хотел говорить там, в кабинете, — начал Удилов. — Информация секретная, и я собираюсь нарушить строгие правила контрразведки, так что незачем впутывать в это незаинтересованных людей.

— Вы собираетесь открыть секретную информацию мне? — еще больше удивился Богданов.

— Да. Строго говоря, это просто закрытая информация для внутреннего пользования, но, думаю, вам она принесет пользы гораздо больше, чем большинству моих коллег.

— Хорошо, я слушаю, — произнес Богданов.

— Вчера из Турции пришла информация, — без перехода начал Удилов. — Восемь человек, задержанных вашей группой, обвинили в причастности к террористической группе «Дашнакцутюн» и ведении незаконной политической и военной деятельности на территории Турции. Они не получили высшей меры, а были приговорены к разным срокам заключения, но, поверьте, отбывать наказание в турецкой тюрьме порой гораздо страшнее, чем умереть.

— Почему вы мне это рассказываете? — спросил Богданов.

— Потому что нам с вами нужно знать, что жертвы, неизбежные при выполнении таких операций, не напрасны, — ответил Удилов, развернулся и зашагал прочь.

Полковник Богданов долго провожал его взглядом, взглядом, полным понимания и благодарности. Теперь он мог ответить на свой вопрос. Что им остается? Им остаются жизни людей, которых не коснулось горе!