Старшие сыновья

Начал вспоминать, что инженер ему обещал воду, вспоминал о людях, которые ему доверили деньги, и про то, что это люди серьёзные и за свои вклады спросят. В общем, всё то, что уже говорил не раз, и Горохов его терпеливо слушал, кивал, понимал. Да, у Толика денег оставалось в обрез. Но инженер напомнил Баньковскому, что здесь, среди местных, есть люди, готовые поучаствовать в деле, и подбодрил его, сказав, что Дячин уверен, что тут вода есть. В крайнем случае, Горохов был готов вложить в продолжение дела те деньги, что ему передала Людмила. Но об этом он пока Баньковскому не говорил.

- Так что, Толя, не вибрируй, езжай в город и оплати аренду ботов, они реально нам нужны. Работы предстоит немало.

- Ну, поехали вместе, - предложил Баньковский.

- Толя, кто-то из высшего руководства должен быть в такое время на площадке, - отвечал ему инженер.

Магические слова «высшее руководство» возымели на инвестора подобающее действие. Он был серьёзен и понимающе кивал. Он всё понимал. И, чуть подумав, произнёс:

- Я договорюсь насчёт ботов. Попробую сбить цену.

- Я в тебя верю, Анатолий, - серьёзно говорил Горохов, - а экономия пары рублей нам сейчас никак не повредит. Времена будут непростые.

Самара вернулась после полуденной жары, часов в пять. Она привезла целый мешок одежды. Инженер как раз был возле вышки, когда казачка приехала. Он увидал, как она достала этот немаленький мешок из кузова своего квадроцикла и занесла его в палатку, Горохов отдал пару распоряжений и пошёл смотреть одежду.

Казаки не носят сапог - чуни на шнурках из крепкой кожи варана или лёгкие, из кожи крупных гекконов. Обмотки, лёгкие полотняные просторные штаны, такие же свободные рубахи, кроткие пыльники, нитяные перчатки, небольшие шляпы с вислыми полями или большие белоснежные платки. Перевязь с сумкой, патронташ, фляга. Все простое и незамысловатое. На первый взгляд хлипкое, на самом же деле очень удобное и лёгкое.

Горохов замотал платком нижнюю часть лица, как делают степняки, надел шляпу и очки, взял в руки новенький дробовик, который подарил Самаре. Взял на время, попользоваться.

- Казак, - просто сказала Самара, которая помогала ему одеваться.

Ему всё нравилось. Вот только две вещи он не мог оставить, это свой револьвер и свою флягу. Револьвер спрятал под пыльник. А флягу повесил за спину, она обычная, таких везде полно. В таком виде он спокойно мог появляться в городе, во всяком случае, в нижней его части. Обыкновенный степняк, приехал в город продать паштета из саранчи или бочку рыбьего топлива.

- Ну что, можем поехать посмотреть лодки, – поправляя что-то в его новом гардеробе, произнесла Самара, - теперь, если кто нас встретит в степи, ни за что не поймёт, кто ты. Можем поехать на моём квадре.

- Да, поедем на твоём, - согласился инженер, - вот только выйду я из палатки в своём виде, а как отъедем - переоденусь.

- О, так ты, значит, и своим не доверяешь? – заметила Самара.

Он взглянул на неё многозначительно и после сказал:

- В этих местах, - он поднял указательный палец, - есть всего один человек, которому я доверяю.

Конечно, ей эти слова понравились. Степная дикарка, как называла её Люсичка, понимала, о ком он говорит, была его доверием горда и скрыть этого не могла. На её смуглой коже проступил румянец.

Ждать возвращения Толика он не стал, выехал с Самарой сразу, чтобы до темноты успеть. Отъехал, переоделся в новую одежду и, как положено жителю степи, сам сел за руль её старенького квадроцикла. И понял, что ездить на таком хламе по горячим барханам попросту опасно. Тормоза стёрты, сцепление западает, рычаг нужно по нескольку раз дёргать, чтобы сработало, движок на грани издыхания, мало того, что может встать в любой момент, так ещё жрёт масло, и топливо тоже. Ну и ходовая в довершение вся разболтанная. Нет, он не собирался рисковать собой, разъезжая по степи на такой рухляди. С этой телегой придётся что-то делать.

Лодки были спрятаны надёжно. Она похлопала его по плечу, когда до реки было ещё не меньше километра.

- Кутай лицо как следует, тут на реке рогоз везде до неба. А нам в него придётся залезть.

Горохов остановил квадр и осмотрелся. И правда, в лучах вечернего солнца даже здесь песок барханов казался не белым, а слегка красным.

С этим шутить было нельзя, он надел маску и ещё поверх неё накрутил платок; так, конечно, дышать было совсем тяжело, но лучше тяжело дышать, чем надышаться спорами красного грибка. Самара тоже укуталась как следует. Только после этого они продолжили движение к реке.

- Там, - её голос теперь через несколько слоёв ткани звучал очень глухо, она указала рукой направо.

Тут берег был не очень обрывистым. Место было тихое. Небольшой затон, тихая ржавая вода, рогоз в два человеческих роста. Рогоз настолько красный от грибка, что к нему и приближаться страшно. Но раз местные сюда ходили и что-то здесь прятали, значит, при нужных мерах предосторожности и ему удастся выбраться отсюда невредимым.