Стилист. Том I

Признаться, накануне соревнований у меня мелькала мысль сделать из Лены гейшу в цветастом кимоно, с соответствующей причёской и макияжем. Когда — то подобное я практиковал, с одной актрисой для фотосессии в глянцевом мужском журнале. Но по здравому размышлению я от этой идеи отказался. Гейша в понимании советских граждан — обычная японская проститутка, хотя на самом деле это целая субкультура, пусть и граничащая с занятием проституцией. Судьи — то ладно, а вот как сама Лена отнеслась бы к подобному подарку на день рождения? Вряд ли оценила бы по достоинству.

Поэтому я остановил свой выбор на другой оригинальной причёске — «Осенний сад». Почему осенний? Потому что на голове должны быть хризантемы из волос. Делал я однажды нечто подобное любовнице одного состоятельного господина на её 25—летие, на ходу сочиняя образ, клиентка была в восторге, несмотря на стоимость работы, тем более что её все равно содержал «папик».

За кулисами была сооружено несколько моек, чтобы мастера могли помыть моделям головы. С этого мы и начали, и после сушки в установленном также за кулисами сушуаре (их тут стояло полтора десятка) шелковистые пряди приятно лежали в ладони, просачиваясь между пальцев. В общем, к старту соревнований мы находились в полной боевой готовности.

Для простых зрителей продавались билеты, группы поддержки в ограниченном числе пускались бесплатно, им был отведён целый сектор. Небольшой командой «Чародейки» руководила Антонина Васильевна. Поскольку её сотрудники принимали участие в конкурсе, в члены жюри вход Вязовской был заказан, но она не особо и переживала по этому поводу. Несмотря на громкое название «группа поддержки», шуметь на трибунах запрещалось, дабы не отвлекать мастеров от работы.

В зале кроме растяжки «Решение 24 съезда КПСС — в жизнь!» никакой рекламы. В будущем на таких мероприятиях от рекламных баннеров не протолкнуться, каждый конкурс превращался в шоу, сейчас же, на исходе 1973—го, ничего такого и в помине нет. Перед стартом конкурса с приветственной речью выступил секретарь горкома КПСС, курирующий службу быта, следом микрофон вручили древнему живчику, который с блеском в глазах вспоминал, как стриг чуть ли не самого Ленина, а затем возглавлявшая жюри Кондрашова озвучила условия проведения конкурса и пожелала всем удачи.

На всё про всё каждому давалось три часа. Члены жюри время от времени бродили между столиков, изредка что — то спрашивая у конкурсантов. Не миновала сия участь и меня.

— Ваша работа заявлена как «Осенний сад»? — поинтересовалась одна из членов жюри, придирчиво следя за тем, что я вытворяю на голове стоически переносившей третий час высиживания в кресле Лены. — Любопытно, любопытно.

Тут же бегали и вооружённые фотокамерами корреспонденты каких — то изданий, пугая народ своими фотовспышками. Один из них, представившийся корреспондентом «Огонька», пробегая мимо меня, спросил, как меня зовут и как называется причёска, записал карандашом в блокнотик и умчался восвояси.

Я управился буквально за пять минут до того, как, словно мы были боксёрами, прозвучал гонг. Всё — таки современные методы окрашивания намного более трудоёмки, и занимают больше времени, а мне как — никак предстояло окрасить «лепестки» волос в розово — белые тона с обещанием Лене после конкурса перекрасить её в однотонный цвет.

— Товарищи, заканчиваем! — объявляет в микрофон Долорес Гургеновна.

Не то чтобы я волновался, пока члены жюри подсчитывали баллы, но, как и в любом состязании, некий азарт, переходящий в лёгкий мандраж, всё же присутствовал. Не хотелось подвести свою парикмахерскую, Антонину, оказавшую мне доверие, да и моё самолюбие никуда не испарилось. Хотя надежды на успех были, учитывая комментарии находившихся поблизости соперников и реакцию спустившейся на манеж Вязовской. Она незаметно показывает мне большой палец, а Лена, оценив в отражении зеркала последний штрих, просто светится от восторга.

— Итак, объявляем имена призёров и победителя, — произносит Кондрашова.

В этот момент сердце моё забухало, а по спине, хотя в зале было не очень — то и тепло, потекла струйка холодного пота.

— Итак, третье место заняла работа под названием «Элегия», её автор — мастер парикмахерской «Чародейка» Ольга Барышникова.

Аплодисменты, цветы, грамота… Лучше бы деньги давали, мелькает прагматичная мысль.

— Второе место заняла работа под названием «Фантазия» мастера Любови Плаксиной из парикмахерской «Красный мак».

Аплодисменты, цветы, грамота. Мой лоб покрывается холодной испариной, блин, уж лучше бы лауреатом стать, чем вообще без награды остаться. Такого провала я не переживу.

— И наконец, — после театральной паузы объявляет Кондрашова, — первое место на чемпионате Москвы и хрустальный кубок присуждаются ещё одному мастеру парикмахерской «Чародейка» Алексею Бестужеву. Его работа называется «Осенний сад».

Ослепительные вспышка фотокамер, овации, крики девчонок из группы поддержки, а у меня с души словно… нет, не камень, гора свалилась. Хотя она вроде бы с плеч сваливается? Да по фиг, главное, что победа за мной.