Страдания и Звёздный свет (ЛП)

— Я его кровь, его семья, его ковен! — она откинула голову назад, слова полились из нее в воздух и наполняли комнату всемогущей силой. — Eius vinculum meum est!¹⁹

Звук, похожий на раскат грома, разразился в воздухе, и внезапно в комнате стало темно. Я был уверен, что смерть пришла за мной, поскольку жестокая магия Стеллы взяла меня в заложники, и я позвал Блу в свои последние минуты пребывания на этом свете, но ответа не последовало.

— Ab ipso peto nunc et simper²⁰ — его узы мои, — задыхаясь, произнесла Стелла, и вспышка красного света взорвалась между нашими ладонями, отбросив ее от меня, когда сила хлынула из моего тела в ее.

Удар был настолько сильным, что разбил стеклянный резервуар, и Дарси смыло из него потоком крови. Она закашляла и захрипела, опустившись на колени, и я почувствовал отчаянное облегчение от того, что она жива.

Стелла поймала себя с помощью магии воздуха, прежде чем она упала на пол, возвышаясь надо мной, когда все ее тело начало светиться багровым светом Смертельных Уз. Но она больше не была связана со мной, та всемогущая, злая сила, которая невероятно как отсутствующая в моем теле. И каким-то образом, в глубине души, я знал, что Стелла забрала ее у меня и привязала к себе, но я не мог понять, зачем она это сделала.

Она подняла руку, слёзы текли по ее щекам и прочерчивали линии на лице, окрашенном кровью. Она щелкнула пальцами и, притянув к себе метнувшийся через всю комнату клыкоподобный кинжал, поймала его в руку.

— Почему? — я задохнулся, когда она направила кинжал к своему сердцу.

— Потому что я твоя мать. И я люблю тебя больше самой жизни, — выдохнула она и вонзила кинжал себе в грудь. Крик вырвался из ее груди, когда она использовала силу своего Ордена, чтобы вырезать сердце из полости ребер и выдернуть его из собственного тела, нанизанного на лезвие, которое она держала перед собой.

В ее глазах оставался единственный миг жизни, и она подарила этот миг мне: ее пальцы щелкнули так, что цепи освободили меня от стойки, и я рухнул на пол.

В следующую секунду она была мертва, рухнув в лужу крови, ее тело было искалечено, а окровавленный нож лежал рядом с ней, глубоко вонзившись в еще дергающееся сердце.

Дарси бросилась ко мне, обхватив меня руками, а я стоял на коленях в шоке, не зная, что думать, что делать. Мое сердце болело так, как я никогда бы не ожидал, став свидетелем смерти моей матери, и я не знал, были ли это узы ковена, которые она навязала мне, или какая-то давно потерянная любовь к ней, пробудившаяся в моих костях. В глубине души я знал, что узы ковена не могли породить таких сильных чувств, как эти, и я ненавидел то, как мои эмоции были раздроблены, а в голове царила неразбериха. Я почувствовал, как теневой ошейник вокруг моего горла растворяется, раз и навсегда освобождая меня от контроля Принцессы Теней. Жертва моей матери освободила меня.

— Мне жаль, — сказала Дарси. — Я должна была сделать это. Она сказала, что для того, чтобы заклинание сработало, необходимо усилить Смертельные Узы, на грани того, чтобы убить тебя. Она обещала, что спасет тебя, и что это было бы лучше, если бы ты действительно боялся потерять меня. Я должна была рискнуть, хотя бы потому что, как бы я ее ненавидела, я видела ее любовь к тебе за эти последние недели, Лэнс, и в конце концов поверила в искренность. Она сказала, что у нас будет возможность сбежать сегодня вечером, так как Лайонел находится при Суде Солярии со своей Гильдией Драконов.

Мне удалось взглянуть на нее, комок в моем горле глубоко обжигал, но слова сорвались с моих губ, лишь когда я обнаружил, что она взирает на меня своими зелёными глазами с серебряными кольцами вокруг них.

— Дарси, — выдохнул я, глядя вниз на ее тело, без каких-либо признаков теней, цепляющихся за нее. Она была обнажена, вся в крови, но полностью фейри.

Но потом она закричала ужасным криком, схватившись за грудь и съёжившись передо мной. Тени вырвались из ее кожи, окутывая ее конечности, и она выгнулась на окровавленном полу, казалось, совсем не видя меня, когда какая-то ужасная боль овладела ею.

Ее крики были всем, что я мог слышать, ее агония — единственное, что существовало. И перед этим я был бессилен.

Глава 63

Туман поднялся вокруг меня, пока я бежала дальше, любой слабый признак заходящего солнца высоко над пологом черных листьев исчез, пока я не осталась ни с чем, кроме моря этих костяных белых стволов с серыми усиками, обвивающимися вокруг меня.

Наступила самая длинная ночь, и зимнее солнцестояние было в полном разгаре.

Я тяжело дышала от напряжения из-за моего бега, не зная, как долго я гоняюсь за этими криками, но обнаружила, что измучена своей отчаянной охотой.

Я прыгнула между двумя проклятыми стволами и затормозила на мягкой земле, обнаружив там каменную хижину с приземистыми и серыми стенами, и трубой, из которой клубился туман, жутковато имитируя дым.

Деревянная дверь была широко распахнута, крики девушки доносились изнутри.