Страсть

Он притягивал его к себе. Он всех их притягивал, как запах дома детства – сосновых деревьев или домашнего печенья, чистых летних дождей или тяжелый запах отцовских сигар – мог привлечь смертных. Он обладал огромной силой. Вот почему Дэниел держался подальше отсюда последние шесть тысяч лет.

Теперь он вернулся – и не по собственному желанию.

Тот херувим!

Бледный дымчатый ангел в вестнике… Он обманул Дэниела!

Перья на кончиках крыльев стояли дыбом. Что-то в том ангеле было не совсем так. Его клеймо чистильщика было слишком свежим. Все еще выступающее и красное на его шее, словно его только недавно вырезали…

Дэниел залетел в какую-то ловушку. Ему нужно было уйти, чего бы это ни стоило.

В полете. Там он всегда был в полете. Всегда парил в чистейшем воздухе. Дэниел расправил крылья и почувствовал, как над ним рябит белый туман. Он пролетал над жемчужными лесами, проносясь над Садом Познания, облетая кругом Рощу Жизни. Он оставлял позади атласно-белые озера и подножие светящихся серебряных Небесных Гор.

Он провел так много счастливых эпох здесь.

Нет.

Все это должно остаться в дальних уголках его души. Нет времени на ностальгию.

Он замедлился при приближении к Тронному Лугу. Таким он его и помнил: плоская равнина из сверкающих белых облаков, ведущая к центру всего. Сам Трон, невероятно яркий, испускал тепло чистого добра, такого сияющего, что даже ангел не мог прямо смотреть. Нельзя было даже подобраться ближе к тому, чтобы увидеть Создателя, сидящего на Троне, укутанного в яркий свет, так что привычная синекдоха – называть всю эту суть Троном – была подходящей.

Дэниел перевел взгляд на арку покрытых рябью серебряных выступов вокруг трона. Каждый был помечен рангом разных Архангелов. Это была их штаб-квартира, место для поклонения, посещения, обращения и доставки посланий для Трона.

Тут находился лучезарный алтарь, который служил ему местом возле верхнего правого угла Трона. Он был там столько же, сколько существовал Трон.

Но теперь там было только семь алтарей. Когда-то было восемь…

Стоп!

Дэниел вздрогнул. Он знал, что прошел через Врата Рая, но не подумал, когда именно. Это было важно. Трон лишился баланса лишь на короткий период: маленький промежуток времени после того, как Люцифер объявил о своих планах бросить их, но перед тем, как остальные сделали выбор.

Он прибыл в то самое мгновение после предательства Люцифера, но до Падения.

Приближался великий разрыв, когда кто-то встанет на сторону Небес, а кто-то на сторону Ада, когда Люцифер на его глазах превратится в Сатану, а Великая Рука Трона сметет их легионы с лица Небес.

Он приблизился к Лугу. Гармоничная нота стала громче, как и пение хора ангелов. Луг сиял из-за собравшихся на нем всех ярчайших душ. Его прошлые «я» тоже были здесь, они все были. Свет был таким ярким, что Дэниел не мог видеть ясно, но память говорила ему, что Люциферу позволили провести суд с его перенесенного серебряного алтаря в дальней части – напротив Трона, но не на такой же высоте. Другие Ангелы собрались перед Троном посреди Луга.

Это была перекличка, последнее мгновение единства, прежде чем Небеса потеряли половину своих душ. В то время Дэниел гадал, почему Трон вообще позволил перекличке произойти. Думал ли он, что имел власть над всем, что обращение Люцифера к ангелам закончится чистейшим унижением? Как Трон мог так ошибаться?

Гэбби все еще говорила о перекличке с удивительной ясностью. Дэниел мало что помнил из произошедшего – только мягкое касание крыла, протянутого к нему в знак солидарности. Это касание сказало ему: ты не один.

Отважится ли он взглянуть на это крыло теперь?

Возможно, был способ по-другому разобраться с перекличкой, чтобы проклятие, наложенное на них после этого, не ударило с такой силой. Дрожа до глубины души, Дэниел понял, что мог превратить эту ловушку в шанс.

Конечно же! Кто-то переделал проклятие, чтобы у Люсинды появился шанс. Все это время гоняясь за ней, Дэниел полагал, что это сделала сама Люсинда. Что где-то в ее беззаботном побеге назад сквозь время она открыла лазейку. Но может… Может, дело всегда было в самом Дэниеле.

Теперь он был здесь. Он мог это сделать. В каком-то смысле он уже это сделал. Да, он гонялся за последствиями этого через тысячелетия, пройденные, чтобы попасть сюда. То, что он сделал здесь, сейчас, в самом начале, рябью распространится по ее жизням. Наконец все стало обретать смысл.

Именно он смягчит проклятие, позволит Люсинде жить и отправиться в ее прошлое – это должно было начаться здесь. И должно было начаться с Дэниела.

Он спустился на равнину из облачной почвы, придерживаясь светящегося края. Здесь стояли сотни, тысячи ангелов, наполняя это место лучезарной тревогой. Свет поражал его, затерявшегося в толпе. Никто не обращал внимания на анахронизм: напряжение и страх среди ангелов были слишком велики.

– Время пришло, Люцифер, – позвал Голос с Трона. Этот голос подарил Дэниелу бессмертие и все пришедшее с ним. – Ты действительно этого желаешь?